Проклятие Шалиона

В приступе внезапного вдохновения Кэсерил направился к тайному подземному ходу, соединявшему Зангр и дворец Джироналов, ранее принадлежавший лорду ди Льютесу. Одни говорили, что Иас и ди Льютес пользовались им ежедневно для проведения совещаний, другие – что еженощно, для любовных свиданий. Как выяснилось, туннель теперь был столь же тайным, как и главная улица Кардегосса. С обоих концов стояла стража, двери были заперты. Попытки подкупить стражников навлекли на голову Кэсерила проклятия и ругань, а также угрозу еще одного избиения.

«Ну и убийца же из меня», – горько подумал он, добравшись до своей комнаты и со стоном рухнув на кровать. В голове словно стучал молот, все тело болело. Какое-то время Кэсерил лежал, не в силах пошевелиться, затем, собравшись с духом, встал и зажег свечи. Ему следовало бы подняться наверх и повидать своих подопечных, но он боялся, что не выдержит их слез. А также того, что последует за его признанием в своей неудаче, – новых просьб Бетрис. Ведь если он не смог сам убить Дондо, какое право он имеет отказывать ей в ее шансе?

«Я бы с радостью отправился к праотцам, лишь бы не допустить завтрашнего кошмара…»

«Ты действительно так думаешь?»

Он выпрямился. Ему вдруг показалось, что последнюю фразу произнес не он. Язык слегка шевелился за губами – как бывало обычно, когда Кэсерил бормотал что-то себе под нос. «Да».

Он кинулся к изножью кровати и, упав на колени, резким движением откинул крышку сундука. Почти зарывшись в аккуратно сложенные, пахнувшие отпугивающими моль травами одежды, он вытащил доставшиеся ему от покойного торговца шерстью плащ и мантию. Развернув теплую коричневую ткань, он достал книжку с зашифрованными записями, которые так до конца и не разобрал, поскольку срочная необходимость в этом отпала после бегства судьи Вриза. Отдавать записи в храм было уже как-то неловко – потребовались бы объяснения задержки. Кэсерил судорожно открыл книжку и зажег еще свечей. «Осталось мало времени». Он не разобрал около трети дневника. «Забудь ты обо всех этих неудачных опытах! Переходи-ка сразу к последним страницам, чего ждать?»

Отчаяние, владевшее торговцем, сквозило даже через плохо зашифрованный дартакан и обретало формы ясного и простого решения. Вот он – ответ! Отвергнув все свои предыдущие измышления и странные эксперименты, он в конце концов обратился не к магии, а к обычной молитве. Крыса и ворон – только чтобы донести мольбы богу, свечи – чтобы осветить их путь, травы – чтобы укрепить собственнное сердце. Он отказался от своей воли, полностью положившись на волю высших сил. «Помоги мне. Помоги мне. Помоги мне!»

Это были последние занесенные в книгу слова.

«У меня получится», – изумленно подумал Кэсерил.

А если нет… тогда придет черед Бетрис и ее ножа.

«Я не проиграю эту игру. Я потерпел поражение практически во всем, за что только брался в жизни. Я не могу проиграть смерть».

Спрятав книгу под подушку и заперев за собой дверь, Кэсерил отправился на поиски пажа.

Он выбрал сонного мальчика, ожидавшего в коридоре окончания ужина в банкетном зале Орико, где отсутствие Исель породило множество разговоров – и не только шепотом, поскольку первые люди государства тоже отсутствовали: Орико продолжал скрываться в лесу, а Джироналы устроили пирушку у себя во дворце.

Кэсерил выудил из кошелька золотой и поднес его к лицу, улыбаясь через образовавшийся между большим и указательным пальцами кружок.

– Эй, мальчик, хочешь заработать реал?

В Зангре пажи быстро делались смышлеными; реал – достаточно крупная сумма, чтобы можно было купить на нее некоторые интимные услуги у тех, кто ими торгует. Но и достаточно настораживающая для тех, кто не рискует играть в подобные игры.

– Что я должен сделать, милорд?

– Поймай мне крысу.

– Крысу, милорд? Зачем?

Ах да. Зачем. «Да затем, что она потребуется мне в обряде смертельной магии против второго по могуществу лорда Шалиона, конечно!» Нет, не годится.

Кэсерил оперся плечами о стену и доверительно улыбнулся.

– Когда я был в крепости Готоргет во время ее осады три года назад – ты знаешь, что я был ее комендантом?., так вот, пока наш бравый генерал не продал ее, мы научились есть крыс. Маленькие вкусные зверюшки, если, конечно, сумеешь наловить достаточно много. И я очень скучаю по вкусу хорошо поджаренного на свече бедрышка. Поймай мне большую жирную крысу и получишь еще один реал, – Кэсерил уронил монету в руку пажа и облизнулся, представляя, каким безумцем должен сейчас выглядеть. Паж слегка попятился. – Ты знаешь, где моя комната?

– Да, милорд.

– Принеси ее туда. В мешке. И чем скорее, тем лучше – я голоден, – Кэсерил развернулся и удалился, смеясь. Не притворяясь, а действительно смеясь. Странное, дикое веселье переполняло его сердце, пока он не поднялся к себе и не сел обдумывать свои дальнейшие действия – свою темную молитву, свое самоубийство.