Проклятие Шалиона

– Это привяжет ди Джироналов ко мне и к Тейдесу.

– Скажи лучше – это привяжет нас к ним! Странно односторонние преимущества, как мне кажется.

– Ты не хотела замуж за рокнарского принца – я не отдал тебя, хотя не было недостатка в предложениях. Только нынешней осенью я отклонил два. Подумай об этом и будь благодарна, дорогая сестра.

Кэсерил не понял, просил Орико или угрожал.

Рей продолжал:

– Ты не хотела покидать Шалион. Очень хорошо – ты останешься в Шалионе. Ты хотела выйти за единоверца – я предложил тебе лорда, почитающего Пятибожие, истинного кинтарианца, более того – священного генерала ордена! А если бы, – голос его начал звучать раздраженно, – если бы я отдал тебя каким-либо нашим сильным соседям, они могли бы использовать тебя, чтобы претендовать на часть приграничных земель. Таким образом, выдавая тебя за ди Джиронала, я пекусь о мирном будущем Шалиона.

– Лорду Дондо сорок лет! Он продажный, наглый вор! Растратчик! Развратник! Орико, ты не можешь так поступить со мной! – ее голос перешел на крик.

– Я не собираюсь тебя слушать, – сказал Орико и зажал уши руками. – Три дня. Приди в себя и займись своим гардеробом.

Рей бежал от сестры, словно она была рушащейся, пылающей башней.

– Я не стану тебя слушать.

Так он и сделал. Четыре раза в этот день Исель пыталась встретиться с братом, прорываясь к нему в покои. Четыре раза его охрана не пропускала ее. В итоге Орико выехал из Зангра и удалился в охотничий домик в глубине дубовых рощ – открытое проявление трусости. Кэсерилу оставалось только надеяться, что крыша в домике протечет и прольет ледяной дождь на его царственную голову.

Кэсерил плохо спал в эту ночь. Поднявшись по лестнице на следующее утро, он увидел трех издерганных женщин. Похоже, они совсем не ложились.

Исель – с темными кругами под глазами – втащила его за рукав в гостиную и, усадив на подоконник, шепотом спросила:

– Кэсерил, вы можете добыть четырех лошадей? Или трех? Или двух? Или хотя бы одну? Я всю ночь думала об этом. Единственный выход – бежать.

Он вздохнул.

– Я тоже думал всю ночь. Сначала я кое-что проверил. Я попытался покинуть Зангр вечером, но двое гвардейцев рея последовали за мной. Чтобы защитить меня, как они сказали. Я мог бы убить или подкупить одного, но двух – вряд ли.

– Мы можем выехать как будто на охоту, – настаивала Исель.

– В дождь? – Кэсерил махнул рукой на потоки лившейся с неба воды, сквозь пелену которой не было видно даже реки внизу. – Да и если нам даже позволят выехать, то наверняка пошлют с нами целый вооруженный эскорт.

– А если мы оторвемся от них с самого начала?..

– Допустим, нам это удастся – что дальше? Если – вернее, когда! – они нагонят нас на дороге, то для начала сбросят меня с лошади и отрежут голову, оставив тело лисам и воронам. А потом отвезут вас назад. И если даже по причуде богов нас не схватят, куда мы можем двинуться?

– К границе. К любой границе.

– Браджар и Южная Ибра тут же отправят нас обратно, чтобы угодить Орико. И пять провинций Рокнара, и Лис Ибры возьмут вас в заложники. Дартака… поди доберись до нее через половину Шалиона и всю Южную Ибру. Боюсь, не получится, принцесса.

– Что же мне делать? – в ее юном голоске зазвучало отчаяние.

– Никто не может быть выдан замуж насильно. Обе стороны должны дать свободное согласие перед лицом богов. Если у вас хватит смелости просто сказать «нет», то дальше дело не двинется. Достаточно ли ее у вас?

Ее губы сжались:

– Конечно, да. Но что потом? По-моему, вы не все продумали ночью. Полагаете, лорд Дондо так просто и сдастся и на том все и кончится?

Он покачал головой.

– Если они прибегнут к силе – брак будет считаться недействительным, и все это знают. Держитесь за эту мысль.

В ее глазах застыли горе и безнадежность.

– Вы не понимаете.

Так продолжалось до полудня, а потом в покои принцессы прибыл Дондо собственной персоной, чтобы добиться хотя бы подобия согласия на брак. Двери в гостиную оставались открытыми, но стоявшие возле них вооруженные охранники Дондо удерживали Кэсерила снаружи, а Бетрис и Нан ди Врит – внутри. Кэсерил не разобрал и трети того, о чем громким яростным шепотом спорили толстый придворный и янтарноволосая девушка, но в конце концов Дондо удалился с выражением жестокой удовлетворенности на лице, а Исель впилась пальцами в подоконник, почти задыхаясь от бешенства и ужаса. Затем она прижалась к Бетрис и выдавила: