Проклятие Шалиона

Проклятье! Этого не следовало говорить нежной девушке. Кэсерил еле удержался, чтобы не зажать себе рот ладонью – жест, совершенно неуместный для мудрого наставника.

Брови Исель взлетели и застыли так на несколько секунд; брови Бетрис – тоже.

После долгого и задумчивого молчания Исель спокойно произнесла:

– Я благодарю вас за добрый совет, кастиллар.

Он ободряюще кивнул. Хорошо. Если этот сложнейший вопрос решен благополучно, значит, в том, что касается его ученицы, он на полпути к успеху. А теперь, благодарение всем богам, к щедрому столу провинкары…

Исель снова села и сложила руки на коленях.

– Вы ведь мой секретарь, так же, как и наставник, верно, Кэсерил?

Он вновь откинулся на спинку кресла.

– Да, миледи. Вам нужна помощь с письмами? – и чуть не продолжил – после обеда?

– Помощь. Да. Но не с письмами. Сьер ди Феррей говорит, вы служили верховым курьером, это правда?

– Да, когда-то давно я служил провинкару Гуариды, миледи. Когда был моложе.

– Курьер – это шпион, – взор ее стал оценивающим.

– Необязательно, хотя трудно порой… убедить людей в обратном. Мы были доверенными посыльными. Конечно, не предполагалось, что мы будем держать глаза закрытыми и не станем докладывать о том, что видели.

– Очень хорошо, – подбородок Исель снова взлетел вверх. – Тогда моим первым заданием вам, как моему секретарю, будет наблюдение. Я хочу, чтобы вы выяснили, совершила я ошибку или нет. У меня нет возможности запросто спуститься в город и расспросить людей – я должна оставаться на холме, на моей, – она скорчила гримаску, – мягкой перине. Но вы, вы можете сделать это, – и она посмотрела на него с выражением смутившего Кэсерила доверия.

Желудок его вдруг стал пустым и гулким, как барабан, и это не имело отношения к отсутствию в оном еды. Видимо, он выполнил поручение провинкары слишком хорошо.

– Я… я… прямо сейчас?

Она смущенно поерзала в кресле.

– Нет, но как только появится возможность.

Кэсерил проглотил комок в горле.

– Я сделаю все, что в моих силах, миледи.

По пути в свою комнату этажом ниже Кэсерила преследовали воспоминания о тех днях, когда он служил в этом замке пажом. Он мнил себя великим фехтовальщиком, будучи самую малость искуснее полудюжины прочих отпрысков знатных родов, разделявших с ним обязанности и занятия. Однажды прибыл еще один юный паж – сердитый коротышка; учитель фехтования пригласил Кэсерила скрестить с вновь прибывшим клинки в тренировочном бою. К тому времени Кэсерил овладел парочкой хитрых приемов, в том числе и одним замысловатым обманным движением, в результате которого, будь мечи настоящими, он срезал бы уши большинству своих приятелей. Он испробовал этот финт на новеньком и остановился в восторге, когда плоское тупое лезвие коснулось головы соперника. И только когда Кэсерил перевел взгляд вниз, он увидел, что тренировочный меч новичка согнулся чуть ли не вдвое, упершись в его обвязанную защитными подушками грудь.

Тот паж быстро пошел вверх и стал преподавателем фехтования при браджарском дворе. К этому времени Кэсерил уже перестал претендовать на звание мастера меча – его интересы были настолько широки, что он просто не мог посвятить всего себя одному занятию. Но он никогда не забывал тот миг, когда, опустив глаза, увидел упиравшийся в его грудь меч.

Он удивился, что первый урок с Исель вызвал к жизни это старое воспоминание. Живые крохотные искорки воли и энергии, горящие в таких непохожих глазах… как же звали того пажа?..

На кровати у себя в комнате Кэсерил увидел пару появившихся за время его отсутствия туник – свидетелей тех дней, когда управляющий был еще молод и строен. Убирая одежду в сундук, он вспомнил о записной книжке торговца, которая так и лежала вместе с плащом в этом же сундуке. Вытащил ее было, подумав, что можно отнести ее в храм и сегодня после обеда, но потом положил обратно. Возможно, среди зашифрованных строчек ему удастся найти ключ к задаче, которую поставила перед ним Исель, – какие-нибудь убедительные доказательства виновности или, наоборот, невиновности судьи. Конечно, надо прочесть книжку, прежде чем отдать.

После обеда Кэсерил ненадолго забылся блаженным сном. Он только успел вернуться в явь и пребывал в чудном умиротворенном состоянии, когда раздался стук в дверь – сьер ди Феррей принес бухгалтерские книги и сметы из комнаты принцессы. Следом вошла Бетрис, держа в руках коробку с письмами: их следовало привести в порядок и рассортировать. Таким образом, оставшуюся часть дня Кэсерил провел за перекладыванием сложенных как попало бумаг, знакомясь попутно с их содержанием.