Проклятие Шалиона

Он услышал приближающиеся шаги и вздрогнул, когда о стол брякнул поднос. Слуга принялся выставлять перед ним разные лакомства: блюдо с сушеными фруктами, хлеб с медом и орехами, чай и кувшинчик молока. Затем Бетрис отпустила слугу, сама налила ему чая, сунула в руку ломоть хлеба и примостилась рядом, на бортике фонтана, глядя, как он ест.

– У вас так похудело лицо! Вы наверняка почти ничего не ели всю дорогу, – строго сказала она.

– Даже не знаю. Что за чудный день сегодня! Надеюсь, погода продержится до завтра.

– Леди ди Баосия считает, что да, хотя, по ее словам, в День Дочери будет лить дождь.

Запах цветов апельсина заполнял двор, смешиваясь со вкусом меда на губах. Он сделал глоток чая и удивленно заметил:

– Через три дня будет ровно год, как я пришел в замок Валенды. Я хотел просить места на кухне.

На щеках Бетрис заиграли ямочки.

– Я помню. Мы впервые увиделись накануне Дня Дочери за столом провинкары.

– О, я увидел вас раньше. Вы въехали во двор вместе с Исель и… и Тейдесом.

«И беднягой ди Санда». Она выглядела изумленной.

– Правда? А где вы были? Я вас не видела.

– Сидел на скамейке у стены. Вы были слишком заняты, получая нагоняй от отца за скачки по холмам, чтобы заметить меня.

– Ох, – она вздохнула и опустила руку в воду маленького бассейна, но тут же выдернула ее и, нахмурившись, стряхнула капли с пальцев. Хотя в воздухе нынче и веяло дыханием леди Весны, но вода была еще во власти Отца Зимы. – Мне кажется, это было сто лет назад, а не всего-навсего один год.

– Для меня время промелькнуло в мгновение ока, – затем Кэсерил сменил тему. – Исель говорила дяде о проклятии, которое мы попытаемся завтра уничтожить?

– Конечно нет! – и в ответ на его недоуменно вскинувшиеся брови она пояснила: – Исель – дочь Исты. Она не может говорить о проклятии, иначе ее тоже сочтут сумасшедшей. И используют это, чтобы захватить… все. Ди Джиронал уже подумал об этом. На похоронах Тейдеса он распускал разные слухи. Не упускал ни одной возможности с кем-нибудь пошептаться. Если Исель плакала – он интересовался, не истерика ли это; если смеялась – спрашивал, как можно смеяться на похоронах брата; когда она разговаривала – опасался за ее рассудок; когда молчала – пугался, отчего она так мрачно молчит? Вы бы видели, как смотрели на нее люди после таких разговоров. К концу своего визита в Валенду ди Джиронал говорил все это прямо в ее присутствии, надеясь, что она возмутится и ее гнев можно будет приписать неуправляемости и раздражительности. Он плел вокруг нее целую паутину. Но я, Нан и провинкара раскусили его хитрость и предупредили Исель, так что она сохраняла при нем полное хладнокровие.

– Умница!

Бетрис кивнула.

– Но когда мы услышали, что едут люди канцлера, чтобы забрать Исель в Кардегосс, она была в панике, не зная, как покинуть Валенду. Ведь если бы она попала к нему в руки, она оказалась бы полностью в его власти и он легко мог в любой момент объявить ее безумной. И кто бы опровергнул его слова? Он заставил бы провинкаров утвердить его регентство над бедной свихнувшейся девочкой, даже не прибегая к мечу, – она перевела дыхание. – Поэтому Исель не решается рассказывать о проклятии.

– Да, конечно. Она очень умна и потому осторожна. Ну, волею богов, скоро все кончится.

– Волею богов и кастиллара ди Кэсерила.

Он смущенно отпил еще глоток чая.

– Когда ди Джиронал узнал, что я отправился в Ибру?

– Не думаю, что он догадывался о чем-то, пока траурный кортеж не добрался до Валенды и вас здесь не оказалось. Старая провинкара сказала, что он получил еще несколько донесений от своих шпионов в Ибре. Полагаю, он не вернулся бы в Кардегосс, если бы ему не нужно было огородить Орико от ди Джеррина. Он дождался бы прибытия всех своих войск, чтобы утвердиться в Валенде.

– Ди Джиронал послал к границе убийц, чтобы избавиться от меня. Наверное, рассчитывал, что я вернусь один и что переговоры продолжатся позже. Вряд ли он ожидал принца Бергона так скоро.

– Никто не ожидал. Кроме Исель, – она выводила пальцем узоры на тонкой черной шерсти лежавшего на колене плаща, потом подняла глаза и посмотрела на Кэсерила долгим взглядом. – Пока вы истощали свои силы, пытаясь спасти Исель… вы не узнали, как спасти себя самого?

После короткой паузы Кэсерил просто ответил:

– Нет.

– Это… это неправильно, – Бетрис свела брови. Он рассеянно обвел глазами залитый солнцем двор, не желая встречаться взглядом со своей собеседницей.

– Мне очень нравится это новое здание. Вы знаете, что в нем нет ни одного призрака?

– Вы меняете тему, – морщинка между ее бровями стала глубже. – Вы всегда так делаете, когда не хотите о чем-то говорить. Это я уже поняла.

– Бетрис… – тяжело вздохнув, мягко сказал Кэсерил, – наши пути разошлись в ту ночь, когда я вызвал для Дондо демона смерти. Я не могу вернуться. Ты будешь жить, а я нет. Мы не можем быть вместе, даже если… просто не можем.

– Ты не знаешь, сколько времени тебе осталось. Это могут быть недели. Месяцы. Но даже если боги дадут нам всего час, остальное не имеет значения.