Проклятие неудачного четверга

Кровопийца много лет оставался при дворянине. Это помогло этому человеку побеждать любого, кто вставал на его пути. Но, как и было предсказано, топор всё же принёс немыслимые страдания своему первому владельцу. Отомстив врагам своим, дворянин всё более опасался возможного возмездия со стороны членов семей многочисленных жертв Кровопийцы. И поэтому он всегда спал с топором у своей кровати, готовый защищаться в любую секунду.

Однажды ночью, напившись свежего вина со своих виноградников, он забылся сном в постели, позабыв запереть дверь комнаты. Его маленькая дочь вошла, чтобы разбудить отца и сообщить ему, что у входной двери в замок его ждет посетитель. Дворянин-параноик, всё ещё не протрезвевший, спросонок принял её за злоумышленника и сгоряча убил Кровопийцей, прежде чем понял, что происходит. В горе он спустился вниз и покончил с собой. Кровопийца покоился у его тела.

Той ночью его посетителем действительно был член семьи кровных врагов дворянина: Кинвил Латунлей, двоюродный брат того самого гнома, выковавшего Кровопийцу и убитого им же. Он наткнулся на мёртвое тело дворянина, немного разочарованный тем, что месть не была совершена его собственной рукой, но, тем не менее, довольный, что человек, который убил его двоюродного брата, теперь получил по заслугам. Кинвил забрал топор, и он, передаваемый из поколения в поколение, стал наследием целой семьи, клана и деревни.

По дошедшим до нас преданиям, Кровопийца по-прежнему мрачно довлел над своими владельцами, принося им великие победы, а потом ещё большие страдания. Однако ещё до падения Земли отделённой вести о нём теряются, и он на веки исчез из истории человечества. В восстановленном тексте «Истории оружия гномов», во втором томе, сказано, что однажды Кровопийца сам выберет нового владельца. Гнома, который поведёт гномов за собой и вернёт исконную славу нашей расе, чтобы воздать по заслугам всем остальным.

Когда Иган закончил говорить, голос его дрожал от возбуждения.

– Здорово, – сказал я, совершенно без иронии.

– Ага, и сейчас его отдали Баку, – вставила Ари сухо.

И они снова принялись восторженно обсуждать ужасы, которые приписывались этому топору. А потом с ещё большим волнением, разговор перешёл на то, как можно достать гальдервант завтра, чтобы потом проникнуть в эльфийскую школу. Пока мы стояли на остановке, я признался, что уже пробовал его и творил магию. Сначала ребята почти на минуту замерли, а потом их прорвало, и они засыпали меня вопросами про то, что я чувствовал. Я старался изо всех сил ответить на их вопросы, но они были почти разочарованы тем, что я рассказал. Успокоить моих новых одноклассников удалось, лишь напомнив, что завтра они смогут сами узнать, что при этом испытываешь.

Но сейчас я почти не слушал их разговоры о гальдерватне. Мне не давала покоя одна фраза в рассказе Игана.

Топор помогает избранному им владельцу осуществить личную месть.

То, что мне нужно! Кровопийца поможет мне вернуть отца. Меня это так вдохновило, что я еле сдерживался, чтобы не улыбаться по-идиотски в полупустом автобусе.

Топор уже говорил со мной, значит, он наверняка обладает хоть какими-то способностями. Теперь надо сделать следующий шаг к спасению отца: вломиться в ПУК, поговорить с сыном Бака и вернуть его родному отцу, чтобы можно было наконец начать занятия. Потом потренируюсь немного – главное, научиться держать топор в руках и махать как надо.

А потом я возьму Кровопийцу и воспользуюсь им, чтобы спасти отца.

Глава 24 В которой никто не хочет брать на себя ответственность за смерть черепахи

– С тобой всё в порядке, Грег? – спросила Ари, когда мы добирались по красной ветке до ПУКов. – Орково выглядишь.

Это гномье слово, которое означает, что со стороны кажется, что меня сейчас стошнит. Они всё время пытались научить меня гномизмам, которых я не понимал, потом что жил как простолюдин.

А мне действительно было не по себе. Так не по себе, что я лишь слегка перекусил: всего лишь четыре сэндвича с ветчиной на ломтике хлеба (ну ладно, признаюсь, не было там хлеба, только четыре стопки ветчины) вместе с тарелкой вяленой говядины, четырьмя яйцами вкрутую, горчицей, жареной картошкой и клубникой.

– Я в порядке, – ответил я. – Просто немного нервничаю…

– По-моему, кто-то говорил, что всё пройдёт гладко, – сказал Иган.

– Так и должно быть, – ответил я. – Просто я не видел своих одноклассников с тех пор, как узнал, что я гном.

Кажется, мой ответ их устроил, и они снова принялись спорить: объявятся ли призраки врайты с возвращением гальдерватна и началом новой магической эры. По словам Игана, в одном из свитков Яцака Даскгранита под названием «Военные заметки» утверждалось, что многие престранные магические твари и расы либо вымерли, либо затаились на закате Земли отделённой.