Проклятие Ильича

Иногда — довольно редко — Владимир Ильич позволял себя уговорить сгонять по-быстрому партеечку в шахматы. Великим шахматистом точно не был, может, разряд на третий играл, всё же в детстве ходил в шахматный кружок. Потом появилось в его жизни самбо и дзюдо, и шахматам времени Вовка уделял всё меньше. И правильно, наверное, поступил тот пацан, что самбо увлёкся. Это стало делом всей жизни. В двадцать лет даже чемпионом Европы по самбо стал и третьим на мире. Болгарину проиграл в полуфинале, обидно проиграл, посчитал схватку уже выигранной по очкам и попался на чистый бросок, расслабился. По окончании МИСИСа попал Вовка в спорт-роту и ещё раз, уже за ЦСКА выступая, а не за «Буревестник», стал чемпионом СССР и призёром на Европе. Так в ЦСКА и остался, сначала детишек тренируя, потом вторым тренером в школе олимпийского резерва работая, а после, как состарился, стал тренером у детей по дзюдо, вновь вошедшему в моду с появлением президента-дзюдоиста. Ушёл на пенсию Владимир Ильич два года назад по состоянию здоровья в звании подполковника и с очень неплохой пенсией. Сердечко. Пошаливало. Вот и ушёл. И давление вместо успехов в спорте стало расти. Теперь от изматывающих тренировок остались только эти прогулки по парку вместе с женой.

С Марьяной познакомился на стадионе. Она тогда тоже тренером работала, общефизической подготовкой с женской командой по хоккею на траве занималась. Потом перешла в лёгкую атлетику. Тренировала сборную ЦСКА по толканию ядра. Не мелкая была Марьяна Ильинична, метр восемьдесят ростом, как раз с Владимира Ильича, и с весом под восемьдесят кг. Да и сейчас мельче не стала. Те же метр восемьдесят, оборачиваются люди, видя их пару, шествующую под ручку мимо скамеек в парке к своей, облюбованной, почти в самом конце красно-жёлтой дорожки у забора. Скамейка эта с трёх сторон закрыта кустами, и кажется, будто вокруг не многоэтажки растут из асфальта, а лес. Ветерок шебуршится в листве, пичуги спорят из-за хлебной крошки.

Хотели Левины дачу купить где-нибудь в Подмосковье, но по зрелым размышлениям передумывали каждый раз, как мысль эта в голову приходила. У всех обычных людей суббота с воскресеньем выходной, а у спортсменов — соревнования. Или на сборы куда ехать надо. Нет времени на дачу.

Владимир Ильич замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.

— Погоди, что-то с давлением. Таблетку забыл выпить.

Марьяна, видимо, задумалась, и от остановки мужа её чуть развернуло по инерции. Она распахнула шире свои по-прежнему ярко-зелёные глаза и с тревогой оглядела покрасневшее лицо супруга.

— Плохо тебе?

— Погоди, мушки перед глазами. Сейчас продышусь и дальше пойдём, — изобразил улыбку Владимир Ильич, успокаивая жену.

— Может, скорую вызвать? — Левина сунула руку в карман куртки, вынула телефон.

— Ага, и вертолёт голубой. Всё, пошли, десять метров до нашей скамейки осталось.

— Вертолёт-то зачем? — Марьяна всё так же стояла перед мужем, преграждая дорогу.

Такую и трактор не каждый свернёт.

— Волшебник там. Молодость и здоровье вернёт. Ты не боись, я и за тебя попрошу, Дюймовочка ты моя.

— Щасссс как дам больно! Раз шутишь, то жить будешь. Пошли!

«Дюймовочка» освободила дорогу, поплотнее подхватила Владимира Ильича за руку и повлекла к их скамейке. Мушки перед глазами у Левина кружить не перестали, но вроде полегчало. Или это он легче стал, поддерживаемый чемпионкой Европы по толканию ядра.

На скамейку жена сгрузила Левина бережно. Правда, мушки перед глазами только уплотнились. Может, и правда «Скорую» вызвать? Владимир Ильич расстегнул ворот куртки, воздух показался разряжённым, не хватало его.

* * *