Проклятие Гиацинтов

«Многим известен драгоценный камень турмалин. Некоторые его разновидности называются красным или малиновым шерлом. Его долгое время добывали на острове Эльба в Италии — большие прозрачно-розовые камни с нежно-розовыми или ярко-розовыми головками. Кстати, итальянцы уверены, что слово „шерл“ произошло не от немецкого scfior — „брак“, „примеси“, — а от итальянского, вернее, латинского „scarle“ — красный, произносился сначала как скарл, потом стал скерл, а затем, „онемечившись“, начал называться шерлом. Согласно легенде, камни со временем изменили свой цвет на ярко-красный, и вот как это произошло. Феруччио Челлери, геолог, открывший это месторождение, поссорился с владельцем земли по имени Дельбуоно. Ссора произошла оттого, что Ферручио слишком пылко ухаживал за молоденькой красавицей — дочерью Дельбуоно — и отцу это не понравилось. Дельбуоно уволил молодого человека, не заплатив ни гроша и пригрозив, что обвинит его в краже самых дорогих экземпляров шерла, а также в изнасиловании его дочери, если Ферручио немедленно не уедет с острова. Говорят, он даже пригрозил оскопить ухажера дочери, если тот не уберется вон! Однако для геолога вся жизнь была в открытом им месторождении и в любви к Лючии Дельбуоно, он обожал эти камни и эту девушку и не мыслил жизни без них. С горя он бросился в море и утопился. И немедленно после этого все шерлы в месторождении изменили свой цвет и форму. Они из розовых стали красными, а по форме начали напоминать фаллический символ».

Алёна снова вспомнила камень в витрине магазина «Красный шерл» — и озадачилась. Так эти шерлы — итальянские? Неужели все ее догадки и в самом деле — полный бред?!

«Когда наша фольклорная экспедиция, — продолжала она чтение, — побывала в деревне Правобережной, местные жители чуть ли не хором рассказывали нам главную фольклорную достопримечательность деревни — легенду о Береге Слоновой Кости. Этот место находится тут же, в Правобережной. Иначе его называют Белой полоской — из-за удивительного цвета песка. Происхождение же названия Берег Слоновой Кости связано с каком-то человеком по имени Иннокентий, который был прозван Слоном, потому что он вечно слонялся по берегу, страдая от неразделенной любви. Судя по рассказам правобережцев, Слон имел самый развращенный нрав и предметом его любви была отнюдь не какая-нибудь деревенская красавица, как можно подумать, а существо одного с ним пола. В конце концов с горя Слон утопился, и с тех пор на берегу начали находить странные камни, по форме напоминающие фаллический символ и бывшие ярко-красного цвета. Сколько мы, участники экспедиции, их ни искали, найти ничего не смогли, но местные жители уверяли, что жалеть тут не о чем, ибо каменье херь — так загадочные камни называются в деревне — не всякому дается в руки, а только отъявленным распутникам. Приходит на память итальянская легенда — и невольно задумываешься, что же значит слово „херь“ — только ли непристойность или это эрратив известного термина „шерл“? А в связи с этим возникает мысль: в самом ли деле столь ошибочны исследования тех дореволюционных ученых, которые осмеливались утверждать, будто область наша богата самыми неожиданными полезными ископаемыми? Конечно, безосновательны утверждения о том, что итальянская легенда просто-напросто заимствована в России. Эти две истории — подтверждение невероятным совпадениям, на которые так богата жизнь».

Л. Коржакова, значит… ну и ну!

Сколько ей тогда было, этой студентке, в 1981 году? Наверное, около восемнадцати. Л. Что значит эта буква? Людмила, Лидия, Лолита (ха-ха!), Лариса… Да, очень может быть! Что там говорила Галина? «Раньше Ларисса… тогда ее просто Ларкой звали, Лариской, причем с одним „с“, без всяких этих древне-греко-римских глупостей! — вполне нормальной была, вечно у нее с мужиками скандалы приключались, с кем-то сходилась, с кем-то разводилась, ее даже из университета со второго курса выгнали, правда, отец замял скандал, пристроил ее куда-то учиться, в химико-технологический, если не ошибаюсь, куда никто не шел, но все у нее было не как у людей, пока она за этого Николая Шестакова, перспективную деревенщину, не вышла. Кстати, он, насколько я помню, тоже из Правобережной родом или откуда-то из тех мест, был инструктором райкома, потом его в горисполком взяли, потом в облисполком… Вырос, короче, как и все, из народа. И все же, по-московски выражаясь, он — лимита, из области, многие удивлялись, как это Сахаров Ларку за Николая Шестакова отдал, тем паче за вдовца с двумя детьми, а ее больше никто не брал, потому и выдал, оторву такую. Слишком много вокруг нее мужей да любовников крутилось, слишком много о них болтали, вот и решил отец на чужой роток накинуть платок».

Алёна схватила мобильный телефон и набрала номер Бергера. Долго не отвечали, и она уже решила было, что принципиальный следователь просто решил не иметь с ней никакого дела, однако наконец в трубке отозвался знакомый и по-прежнему холодновато-непреклонный тевтонский выговор:

— Алло?