Проклятие дворфа

Этот вечер был обычным ярмарочным вечером, единственное его отличие от множества бывших до него заключалось в том, что он знаменовал собой начало второй половины ярмарки. Ровно полмесяца прошло с ее открытия, и ровно столько же ей предстояло жить бурной жизнью, столь несвойственной для суровых и молчаливых подземных глубин. Далин давно сделал все необходимые покупки, и мог бы отбыть восвояси, но не спешил этого делать, как и большинство дворфов. Зачем спешить обратно в размеренную и монотонную жизнь, где он будет наедине с собой большую часть суток, а значит наедине со все чаще обуревающими его в последнее время тревожными мыслями. Постоянно возвращающими его в запретную шахту, к проклятому камню, в корне изменившему всю его жизнь. У прочих дворфов подобного камня на сердце не было, но и они предпочитали задержаться на ярмарке подольше. И лишь редкие счастливцы, чей семейный союз был крепок и нерушим, на ярмарке долго не задерживались. Сделав необходимые покупки, они седлали отдохнувших за день баранов и отправлялись в обратный путь, к семье.

При виде счастливцев торопливо собирающихся в обратный путь, сердце Далина щемила сладостная грусть. Ему становилось тоскливо, рука сама тянулась за очередной кружкой пива, чтобы прогнать столь чуждое истинному дворфу чувство. Дворфы по своей природе, и в силу сложившихся традиций никогда не были особо сентиментальными, оставляя подобные глупости на долю людей с их такой скоротечной, и нелепой жизнью. Но Далин отличался от большинства своих собратьев, об этом он знал с детства. Проклятый камень забросивший его в далекое, замшелое прошлое, лишь усилил его отличие от других, добавил столь чуждых в его окружении эмоций и переживаний.

Сегодня вечером на сердце у Далина было неспокойно. Изгнанные накануне мрачные мысли вернулись вновь, и крепко окопались в мозгу, и уже третья допиваемая дворфом кружка темного, крепкого пива не могла изгнать их оттуда. Далин каким-то внутренним чутьем чувствовал, что должно случиться что-то страшное. И очень скоро. А может это страшное уже произошло, и он только не знает где, и что именно случилось. Своему внутреннему чутью Далин привык доверять. Оно его никогда не подводило, ни в одном из миров в которых довелось побывать дворфу.

Погруженный в свои невеселые мысли Далин отрешился от всего, что происходило вокруг него. Он даже не слышал очередного человеческого рассказчика повествующего многочисленным слушателям очередную захватывающую историю, запивая свой обстоятельный, неспешный рассказ хорошим глотком золотистого эля, на который была так щедра благодарная публика. Далин смотрел на окружающие его лица до отказа заполнившие вместительную таверну, забитую столами с выпивкой и закуской, и крепкими дубовыми лавками, легко выдерживающими вес полудюжины расположившихся на ней крепких, массивных и коренастых дворфов, но никого не видел. Все они слились перед его затуманенным взором в одну безликую, аморфную массу.

Очередная выпитая кружка крепкого хмельного пива не принесла желанного облегчения. На душе было все также муторно, тревожно, и неспокойно. Что-то определенно должно было произойти. Что-то очень плохое, и не когда-нибудь в отдаленном будущем, а в самое ближайшее время. И отчет этого самого времени шел уже ни на недели и дни, а на часы, и даже минуты. Далин чувствовал, что над их миром нависла неведомая угроза. И тем более непонятной для него была вся та веселость и беспечность, с которой отдыхала наслаждаясь вечером пестрая публика, заполонившая полюбившуюся ему таверну, в которой он привык останавливаться во время поездок на ярмарку.

Люди, дворфы, гномы и эльфы развлекались по полной, не обращая внимания на сидящего в углу, мрачного и сосредоточенного дворфа, не принимающего участия в общем веселье, методично поглощающего одну кружку пива за другой. Так продолжалось, как думалось уже порядком захмелевшему дворфу, целую вечность. Ничто, никакая сила на свете, казалось бы, не могла остановить шум и гвалт стоящий в таверне, слышимый далеко за ее пределами. Но это оказалось не так, тревожная весть принесенная в таверну гномом гонцом, заставила разом смолкнуть и протрезветь притихшую и посмурневшую публику.

Случилось страшное. То, чего ждали всегда, во все времена, что однажды должно было произойти, но все не происходило. То, что заставляло дворфа, даже отправляясь на ярмарку, засовывать за пояс собственноручно выкованный им массивный боевой топор. Война!!! Эту новость принес примчавшийся в Ульдерик на взмыленном коне человек, житель Старграда, человеческого города расположенного у подножия Кааркен-Тау. Страшное известие разносили сейчас по тавернам, харчевням и постоялым дворам быстроногие скороходы-гномы, чтобы оповестить гостей ярмарки о том, какая смертельная опасность нависла над городом людей, и над самим их миром.