Проклятие дома Ортанов

Он был мертв, он был точно мертв, а пенящаяся кровь из его открытого рта заливала Танве шею и подбородок. То ли тело спасшего девушку охранника было слишком тяжелым, то ли ее руки были слишком слабы, но, сколько белошвейка ни пыталась спихнуть лежавшего на ней мертвеца, ее попытки оказались тщетными. Пока она возилась с обмякшим телом, мир не замер, события развивались своей чередой, а сражение плавно перешло в следующую, заключительную, фазу. Выжившие после толчка, сравнимого с очень сильным землетрясением, поднялись и, не успев даже прийти в себя, вступили в бой с пытавшимися проникнуть в дом через окна гаржами. Сквозь лязг металла и грохот ударов откуда-то из другой комнаты доносился бас огорченного недостаточно умелыми действиями своих солдат Кавустина. Танва не запомнила тех длинных, красочных и очень грубых тирад, которыми взбешенный учетчик щедро потчевал медлительных и ленивых, по его мнению, охранников, не только не умевших стрелять, но и меч в руках державших с трудом. Все еще тщетно пытавшаяся приподнять и спихнуть покоившегося на ней мертвеца девушка поняла лишь одно: гаржи уже внутри дома.

Подтверждение этому прискорбному факту пришло тут же, оно залезло через окно, выбив ударом кулака еле державшуюся решетку, и спрыгнуло на пол, притом со звуком, как будто кто швырнул на мостовую мешок, полный требухи и костей. Оказавшись внутри, гаржа закрутил головой в поисках врага. Его зеркальная маска лишь на долю секунды остановилась на притихшей под трупом, боявшейся пошелохнуться и даже дышать девушке. Возможно, безликий убийца посчитал белошвейку мертвой, а может, просто не захотел тратить время на убийство жалкого человечка, не представлявшего для него реальной угрозы. Добить беспомощную девчонку можно было и потом, сейчас главным для нападавших было расправиться со все еще сопротивлявшимися ортанами. Вынув из ножен острый меч, отполированный до точно такого же зеркального блеска, как и его пугавшая врагов маска, гаржа шагнул к двери в коридор, неосмотрительно оставив за спиной белошвейку, мучившуюся под бездыханным телом стрелка.

Увидев спину удалявшегося убийцы, Танва почувствовала облегчение, но в следующее мгновение ее сердце вновь парализовал страх. Дело в том что мертвец, лежащий на ней, вдруг задвигался, и не просто задвигался, а быстро вскочил, наверняка случайно ударив ее коленкой в живот, и набросился сзади на гаржу. Сначала руки ожившего мертвеца вцепились в костлявые плечи убийцы, затем, как пушинку, подняли его в воздух и с силой швырнули о стену. Со звоном ударившись маской о кирпичную кладку, гаржа отшатнулся назад и выронил из правой руки меч, но тут же подхватил его левой, а уже через миг попытался полоснуть противника скользящим ударом меча по ноге. Естественно, такой акробатический этюд привел лишь к потере равновесия. Сила земного притяжения неумолимо тянула проделывающего забавные, балансирующие движения не только рукой, но и всем телом, безликого к полу. Он героически сопротивлялся закону природы, и, возможно, все же устоял бы на ногах, если бы не стрелок, ловко уклонившийся от пролетевшего мимо него лезвия, а затем сделавший противнику простую, незамысловатую подсечку. Гаржа упал, тут же стал подниматься, но запрыгнувший на него сверху охранник повалил его на пол опять, оседлал и, подобрав валявшийся поблизости громоздкий арбалет, приспособленный для стрельбы магическими болтами, принялся рьяно добивать поверженного врага тяжелым, стальным прикладом.

В результате первого же удара зеркальная маска потеряла свой блеск и прогнулась, однако не слетела с головы безликого. От второго удара на стальной поверхности образовалась внушительная вмятина, а череп убийцы раскололся пополам, пачкая усыпанный известкой пол вывалившейся из него темно-желтой однородной массой. Однако этого оказалось недостаточно, враг еще шевелился и пытался сбросить с себя «седока». Тем временем в пустом оконном проеме появилась блестящая голова другого гаржи. Танва вскрикнула, привлекая внимание стрелка, который и без ее предупреждения заметил надвигавшуюся опасность. Лишь на пару секунд прервав серию сокрушительных ударов прикладом, мужчина вскинул арбалет и выстрелил. Видимо, до толчка ему удалось перезарядить грозное и применяемое не только для стрельбы оружие. Хоть болт уже потерял свою недолговечную магическую силу – не дымился и не искрил красно-желтыми огоньками, – но его прямое попадание с близкого расстояния в центр зловещей маски доставило противнику массу неприятных ощущений. Прочная зеркальная поверхность разлетелась на множество стальных осколков, а гаржу буквально сорвало с подоконника и унесло куда-то вдаль.