Проклятие Черного Аспида. Книга 2

А сквозь него наконец пробивается запах тины. Значит, болота рядом, и надо бежать быстрее. Но ноги устали и исколоты, лицо в кровь исхлестано ветками. Собачьи пасти вот-вот в пятки вцепятся. Обернулась и от ужаса чуть не заорала — трехголовые, жуткие твари изрыгают синее пламя и несутся следом за мной. И не так за себя страшно, как за ношу свою бесценную.

До воды еще несколько метров осталось, но я уже не добегу… Остановилась, сердце к себе прижала и… вдруг увидела, что псы не идут дальше. Остановились, поскуливают, лапами перебирают, но не идут.

— Твари уродские. — крикнула я.

И шаг назад сделала, нога поплыла по грязи, и меня тут же затянуло в черную жижу. С такой стремительностью, что я от неожиданности громко вскрикнула. Псы покрутились возле берега и исчезли в кустах мертвого леса. А я, тщетно барахтаясь, пыталась удержать свой сверток на весу, подняв руку вверх. Вспомнила, как учила когда-то мать, когда трезвая была, что в болоте дергаться нельзя, иначе засосет еще сильнее и глубже. И где она, кикимора эта? Где искать ее?

— Спасите, — едва слышно прошептала. — Помогите, — уже громче. — Кто-нибууудь. Спаситеее.

— Че орешь?

Захлебываясь, почти по горло в жиже я с трудом повернула голову и увидела, как навстречу на деревянном плоте кто-то плывет с фонариком в руках. Запах тины и тухлой рыбы стал отчетливей.

— Помогите мне… пожалуйста, — взмолилась, пытаясь рассмотреть, кто там в темноте, но свет фонаря бьет по глазам, и мне ничего не видно.

— Взамен что дашь?

— Не знаю… чего ты хочешь?

— Сама предложи — понравится, возьму и тебя спасу, а не понравится, пойдешь ко дну.

Голос трещит и скрепит, как будто дерево на ветру. И что мне ей предложить… у меня кроме сердца нет ничего. На руку свою посмотрела со свертком, и в свете фонаря блеснуло кольцо обручальное, Вием подаренное.

— Кольцо царское дам. Самому Вию принадлежит.

— Покажи.

Подплыла ближе, и теперь мне видно голову косматую и глаза, поблескивающие в темноте. Она фонарь выше подняла и посветила мне на руку.

— Снимай.

— Не могу… сверток в руке.

— Выбрось.

— Дороже жизни он мне.

— Ну значит, тони…

Вода грязная уже до губ добралась. Я на силуэт посмотрела, потом на руку свою. Значит, утону. Зачем мне жить без него… смысл какой. Да и о малыше моем позаботиться некому. Глаза закрыла и ощутила, как грязь пол-лица скрыла, в эту секунду меня что-то схватило и вверх вздернуло. А через секунду я уже поперек плота лежала, пытаясь отдышаться.

— Кольцо давай.

Осторожно положила сверток и сняла кольцо с пальца, протянула ей. При свете фонаря теперь лицо ее мне видно. Страшное, с длинным кривым носом, покрытое зеленой паутиной и черными бородавками.

— Что в свертке?

— Бесценное.

— Куда везти тебя?

— К Тине… я от Пелагеи.

— От Палашки? — хохотнула кикимора, показывая гнилые зубы. — Так бы и сказала, я б тебя быстрее вытянула.

А сама кольцо рассматривает.

— Дура дурой, кольцо отдала. Царское…

Покрутила, повертела.

— Надевай и носи.

— Не могу, не положено мне… Но переплавить можно на пыль огненную и продать на мрынке.

— Мрынке?

Я выкрутила свои волосы, напитанные грязной водой, и подол платья. Так холодно, как во дворце, мне уже не было, но сырость пробирала до костей. Даже в трясине так неприятно не было.

— Мрынок. Там все продают, даже кости трехглавого купить можно. За пыль мне дадут лепестки Ришепелеста… И стану я такой красавицей, каких свет не видывал. Как сами русалки.

— Русалки?

— Тебе ли не знать… аааа… А красавицы… голодными никогда не бывают. Ыыыыыы, — она заржала и руками костлявыми в воздухе перебирает, — давно не отведывала человечины.

Стало мерзко, и я невольно отшатнулась от нее подальше.

— Не дергайся… я рыбой не питаюсь. Своих, даже дальних родичей, мне трогать нельзя. Закон такой. А нарушать не могу, чревато… Владыка наш водный пострашнее Вия будет.

— Какой рыбой?

— Что, думаешь, я запаха не чую? Несет от тебя за версту. Любая водная нечисть учует, кто ты такая.

— А кто я такая?

— Не знаю. Но не человечка точно.

Кольцо в карман спрятала и веслом гребет, гребет.

— Скоро прибудем. Про кольцо водной колдунье не говори — отымет. Я ей дань за год задолжала. Нечем отдавать было. Время сейчас голодное, лысое. Ни путников, ни искателей приключений. Люд сюда не захаживает, нечисть болото десятой дорогой обходит. Сижу вот… годами голодная, страшная.

— А ты замуж выйди, деток роди.

На меня глазами зелеными зыркнула.

— За кого? За Лешего? За жАбонов? Чай не красавица, как ты. Деток…

— Да, деток. Ты бы, наверное, хорошей мамой была.

— Хватит болтать. Мамой. Тут бы с голода не сдохнуть. Да и кому нужна такая уродливая…

— Вот кольцо продай, стань красавицей и найди себе мужа…

Кикимора косматую голову на бок склонила. Ее волосы цвета водорослей зашевелились, заструились по плечам.