Проклятие Черного Аспида. Книга 2

— Аспид? — удушье прекратилось, и глаза ведьмы теперь шарили по моему лицу и по телу. — И ни одного ожога… Что ж ты такое?

Ее пальцы грудь мою ощупали и низ живота.

— Когда брал тебя в последний раз?

— Недавно. Не считала. Я говорила царю вашему, что другому принадлежу. Пусть отпустит меня.

Ведьма во весь рост встала и усмехнулась кровавым ртом, глаза загорелись.

— Нееет… он теперь тебя совсем не отпустит. Тыыыы — это то, что надо Вию. Знать бы еще, как семя туда драконье попало да проросло, а ты жива до сих пор. Не иначе как чудо чудесное. Только Григорина в чудеса не верит. Только в колдовство и морок.

— Что проросло? Ты по-русски говорить можешь? Что за язык у вас здесь деревенский?

— Тяжелая ты. К зиме родишь Дракона-Наследника.

— Чтоо?

А она уже юбку одернула, руки с кувшина водой полила.

— Какого наследника? Ты что несешь, старая?

— Под мужчиной была? Была. А от этого дети появляются. Состриги мне свои волосы и ногти, и в чашу положи.

— Еще чего? Зачем?

— Кто много знает — мало живет. Не спрашивай, и шкуру свою сбережешь. Здесь за одно лишнее слово сгореть живьем можно. На. Стриги.

Протянула мне ножницы. Я срезала несколько прядей и ногти в блюдце.

— Руку протяни и ладонь раскрой.

Я не торопилась, и Григорина схватила меня за запястье.

— Раскрывай.

Едва я пальцы разжала, как она полоснула меня ножом по ладони и тут же мою кровь выдавила в чашу.

— Вот и все. А теперь сиди тихо и жди своей участи. Да много не говори. Покорной будешь — счастье на тебя свалится… Хотя и не положено тебе его. Блудница. Без ритуала и женитьбы понесла, окаянная. Не будь ты брюхатая… устроила б я тебе тринадцать проклятий.

Она вышла и двери на замки за собой закрыла, а я следом бросилась и начала колотить в них ладонями, биться изо всех сил, а когда совсем обессилела, на пол сползла, только тогда вдумалась в смысл сказанного ею.

Ребенок во мне. От Нияна. Вот о чем ведьма говорила. Беременная я. На секунду от счастья дух захватило, и руки невольно к животу вспорхнули, прижались ладонями. Маленький во мне. Его малыш. О, Божееее. Наверное, теперь меня отпустят. Зачем я Вию с чужим ребенком?

Все ждала и ждала, когда придут за мной и выпустят из светлицы, но вечер близился, но так никто и не появился. А я представляла себе, как Нияну скажу, как его янтарные глаза вспыхнут жидким золотом, как к себе прижмет и скажет "Ждана моя"…Ждана… срослось это имя со мной, моим стало. Как будто всегда так и звали, как будто нет ничего более правильного, чем его Жданой быть, долгожданной, ждущей… Ведь даже слово "надежда" происходит из слова "ждать".

Внизу какая-то музыка заиграла, и нарастал гул голосов. Я бросилась к окну и глазам своим не поверила — пиршество никто не отменил. Вокруг алтаря собралась толпа с факелами, они гудели какую-то песню, размахивали руками и шатались то в одну сторону, то в другую. Женщины подбрасывали венки в воздух, а мужчины вышагивали вперед и назад с серпами, взмахивая ими какими-то замысловатыми движениями.

— Чу, Идет царь,

Наш государь.

Девку берет,

В пламя кладет.

Не умерла…

И понесла

У алтаря,

Сын для царя,

РОдит она

ГОсударя…

Речитативом, отбивая ритм ногами и руками. Я к решетке лицом прижалась, силясь рассмотреть, кого везут на площадь в крытой повозке. Голоса холопов все громче, факелов все больше. Размахивают ими, создавая иллюзию сотни зажженных фонарей. И красиво, и жутко одновременно. Из повозки вытянули девушку в длинной белой рубахе с длинными распущенными волосами, ее светло-голубые волосы развевались на ветру, и я с ужасом прильнула к решеткам еще сильнее, глаза своим не веря — там, внизу, была я… точнее, кто-то точно такой же, похожий на меня как две капли воды. Внезапно из толпы ведьму выхватила, и она на меня смотрит, а глаза дьявольские сверкнули, и губы растянулись в ухмылке. Ведьма. Вот он морок… Как она это сделала?

Я руку подняла и пальцы распахнула, а на ладони и следа от пореза не осталось, только капли воды вместо крови, будто рука вспотела. Снова вниз посмотрела, как мою копию вытянули к алтарю. Как распяли на нем и под речитатив уложили на камни.

— Царь наш приди,

Пламя неси…

Загудели еще сильнее, подняли все факелы вверх, словно призывая кого-то, задрали лица к небу, и я голову подняла. Увидела, как небо вначале стало фиолетовым, потом заалело, и огромный алый ящер, рассекая крыльями воздух, спикировал над головами людей вниз, поблескивая оранжевой чешуей, под которой змеилось пламя. Он несколько кругов над девушкой пролетел, завис, размахивая крыльями так, что люди на земь упали и головы руками прикрыли. Факелы потухли, но от самого дракона исходило красное сияние такой силы, что казалось, слепило всех вокруг.