Проклятье в наследство 2

Обдумав это, ректор кивнул им, указав рукой на дверь. В кабинете остались один на один старик и Сумирьер, гневно прожигающие друг друга взглядами.

Глава 25. Проклятый дар

С начала всех разговоров и допросов в кабинете ректора минуло несколько часов, и ребята, когда их отпустили, уже не стали врываться в середине занятия в аудиторию, поэтому отправились сразу в столовую. Заодно у них было время поделиться своими мыслями по этому поводу. Шарьяне не давали покоя догадки, почему профессор Сумирьер попросил оставить его наедине с Амали, а ректор неодобрительно на это отреагировал. К тому же, профессор Мальеттеро настроен ее казнить. Неужели, действительно, она нарушила такие серьезные правила Института, или создала настолько плачевную ситуацию своим поведением? К тому же, на шестом факультете и без того учится уйма нарушителей и убийц. Что же тогда никого из «шестерок» до сих пор не казнили?! Бавиард поддерживал позицию подруги, хотя больше склонялся к тому, что Амали могли припоминать какие-то промахи до ее перевода к ним на факультет. Возможно, там за ней числились нарушения, за которые сейчас решили наказать…

— Думаю, вам не стоит так волноваться за Вальзард, — словно эхо в голове, прозвучал голос Шерли над головами Шарьяны и Бавиарда, отчего оба вздрогнули.

Они просидели почти час в столовой, напрочь забыв о времени, не заметив, что вокруг уже были студенты, пришедшие сюда на обед. Оглядевшись, ребята увидели Шерли в демонической форме на своем месте в самом углу помещения, но ее голос звучал совсем рядом.

— Даже, если ее казнят, от нее сложно будет избавиться, — добавила девушка, продолжая звучать эхом в их головах. — Демона такого уровня, как Амали, просто так не убить.

Эти слова и приободрили друзей и ввели в некоторый ступор. Неужели их подруга теперь действительно является демоном?! И что в действительности представляет собой этот уровень, о котором сказала Шерли? Бавиард и Шарьяна оказались в замешательстве. Они помнили о признании их подруги, кем она теперь стала, но у них не было полного представления об этом…

Стоя друг напротив друга, мужчины старались не проявлять негативных эмоций, но их диалог, кажется, зашел в тупик. Дальше должен был либо последовать скандал, либо затаиться ненависть, окончательно разорвав все прежние доверительные отношения.

— Знаешь, Парлави, я очень надеюсь, что то, что я видел, это не то, о чем я подумал, — строго заметил ректор, с трудом сдерживая свою злость.

— Знаете, профессор Мальеттеро, к сожалению, я не обладаю телепатическими навыками, чтобы знать, о чем именно Вы подумали, — тон мужчины был дерзок и самоуверен. — Однако могу лишь уверить Вас, что ничего переходящего грань дозволенного между мной и мисс Вальзард не было.

— Парлави, ты видел себя со стороны?! — гневно поразился старик. — Твой взгляд! Твои мысли были громче дыхания!

— Не знал, что Вы телепат, — оскорбился Сумирьер, скривив лицо. — Уверяю, это было действие магии, а не мое отношение к мисс Вальзард.

— Сомневаюсь…

Парлави манерно запахнул мантию и вышел из кабинета, не желая больше ничего говорить, оправдываться или отвечать. Его задевало недоверие ректора, но в то же время, он понимал, что часть его слов были правдивы, ведь его отношение к Амали было действительно больше, чем профессора к студентке. Он чувствовал, как минимум, ответственность за нее, как тот, кто раскрыл ей многие карты о ней, показал черную книгу, подарил Дэрса. А эта злосчастная метка… только усложнила все.

Пугающая тесная комната, больше похожая на место для пыток. Профессор Боджинсон, заводя сюда Амали, сказала, что это единственная камера, которая была свободна, в остальных складировались какие-то вещи, или они были не пригодны даже для нахождения внутри преступников. Этаж, к слову, оказался тот же, на который ее приводили, чтобы поговорить с профессором Сумирьером, вскоре после ее перевода. Только эта камера находилась гораздо дальше по коридору.

Здесь не было окон. Да и откуда? Несколько этажей под замком. Ни единого источника света, а создать свой девушка не могла, потому что магические оковы с нее никто не снял, хотя обещал, поэтому Амали оказалась в кромешной темноте. Она не видела, но чувствовала густой пар от дыхания, а тело продрогло до костей за несколько минут. Ощупывая вслепую пол и стены, девушка натыкалась то на чьи-то мелкие косточки, то на что-то липкое, похожее на паутину, то на что-то железное и тяжелое, прикрепленное к стене. Может, это были крепежи для цепей, может, сами цепи, торчащие из камня, а может, это было что-то еще. Замерзшим пальцам девушки эти предметы не были знакомы.