Проклятье Персефоны (СИ)

Боль, словно ток, пронзила все тело, и я, вымученно открыв глаза, вдохнула полной грудью и закашлялась, пытаясь избавиться от воды в легких. Спустя пару глубоких вдохов головокружение прошло. Осмотревшись по сторонам, я стиснула зубы: корабля не было видно, кругом резвились волны, сама же я лежала на небольшом рифе посреди моря. Отведя кулон немного в сторону и приоткрыв завесу для сирены, я почувствовала, как глаза заволакивает знакомая пелена, и, напрягая чутье, попыталась ощутить хоть какие-то признаки жизни поблизости.

Ничего.

Внезапно окатившая меня морская волна, заставила вскрикнуть от неожиданности и выронить кулон из пальцев. Повернув голову в сторону, я удивленно вскинула бровь: Королева сирен, опираясь на выступы в рифе, взбиралась ко мне, не сводя при этом глаз, налитых кровью. Поравнявшись со мной, она села рядом, но хвост опустила в воду.

— Моя дорогая Ундина…

— Я не…

— Хочеш-ш-шь сказать, ты не крала человеческую душ-ш-шу ни в чем не повинного ребенка?

Я не нашлась, что сказать, лишь открывала и закрывала рот, жадно глотая ртом воздух.

— Но не будем об этом, каждый имеет право на свои тайны, ведь правда? Тебе наверняка не терпится узнать, что ты делаеш-ш-ш-ь посреди моря, скрытая от людских глаз? — задав вопрос, Королева сирен начала бить хвостом об воду, отчего брызги окатили мое лицо и платье. Я, изо всех сил сдерживая гнев, кротко кивнула и запуганно сжалась в комок. Волосы, растрепавшись, спадали на поясницу и плечи мокрыми колтунами, прикрывая кожу от палящего солнца.

Королева сирен, удовлетворенная реакцией, взяла мою ладонь в свою и начала рисовать на ней когтем странные узоры.

— Знаеш-ш-шь ли ты, Эмилия, какого это — почувствовать себя брош-ш-шенной, растоптанной, почувствовать свою тьму и несправедливость, обрушавш-ш-ш-иеся на каждого из нас?

От Королевых сирен шел едва уловимый запах, который показался мне таким знакомым. Подавшись немного вперед, я прикрыла глаза и втянула воздух, стараясь распознать аромат. Отпрянув от сирены, я вцепилась ногтями в каменистую поверхность. От нее едва ощутимо пахло хвоей и табаком с нотками крепкого алкоголя с корицей.

Запах, который я не забуду никогда.

Заметив, как я сжала пальцы свободной руки в кулак, Королева сирен медленно отпустила мою ладонь и, немного отодвинувшись, начала заплетать свои густые волосы цвета ночного неба в тугую косу. Я недоуменно на нее взглянула, но она сделала вид, что не замечает меня, и продолжила свое занятие. Спустя несколько мгновений Королева сирен отбросила широкую косу назад и повернула голову чуть в бок, показывая мне пальцем на участок кожи под ухом: от подбородка до ключицы проходила сеточка шрамов, которые были похожи на укусы. Чуть приглядевшись, можно было понять, что уродливые шрамы образуют особый рисунок — лицо мужчины. Завороженная, я медленно потянулась рукой к ее шее, но в ответ лишь получила удар по пальцам.

— Хочеш-ш-шь узнать, откуда это? — задав вопрос почти шепотом, Королева сирен поддалась телом вперед, сокращая расстояние между нами, от чего создалось впечатление, что она готовится наброситься на меня. Но она лишь резко перекинула косу на шрам, закрывая его от моих глаз, и положила свою влажную и холодную ладонь мне на лоб.

Внезапно мир начал вращаться, и я постепенно погружалась во тьму.

— Мое имя Сара, — это последнее, что я услышала перед тем, как провалилась в небытие, и мои мысли заполнились чужими воспоминаниями и дикими криками о помощи.

Часть 1. Глава 10. Готов ли ты открыть свое сердце тому, кто этого не заслужил?

САРА

Стоял теплый майский день.

Солнце светило во всю, нещадно слепив глаза, трава еле-еле колыхалась под рукой ветра, деревья зацвели, радуя глаз. В этот день я, будучи маленькой девочкой, получила ужасную новость, которая посеяла в моей душе зерно ненависти ко всему человечеству.

Мои родители умерли от чумы, из родственников у меня никого не было, кроме тетушки Сьюзи, которая больше выступала в роли наседки, нежели приемной матери. Ей было уже глубоко за шестьдесят, когда я предстала перед ней, сжимая худыми руками подол платья, боясь посмотреть в глаза женщине, на плечи которой легла забота обо мне. Маленькая сгорбленная старушка излучала тепло и заботу. Ее лицо покрывали глубокие морщины, седина не пощадила ни единого волоска на голове, но выражение лица по-прежнему было прекрасно: прослеживались красивые черты, которые хоть и слегка исказились, но сохранили свое величие и стать.

Тетушка всячески старалась мне помочь и познакомить с правилами нового дома и поселения, устраивала званые вечера, однако ни один из них я не удосужилась посетить, поскольку для меня было невыносимо наблюдать за тем, как все эти люди, приглашенные против моей воли, веселились, когда же моим родителям предстояло гнить в земле.