Проклятье Персефоны (СИ)

Подойдя вплотную, я распахнула дверцы и осторожно провела пальцами по платьям, боясь их испортить или запачкать. Однако что-то внизу привлекло мое внимание. Я отдернула подолы платьев и увидела широкие штаны цвета слоновой кости и схожий им по оттенку короткий топ на тонких лямках. В подобном наряде было бы удобно передвигаться по палубе, не привлекая к себе особого внимания, и в случае чего успеть деру, но я была не в том настроении, чтобы лишать себя возможности вывести Уильяма из себя. Усмехнувшись, я зажмурилась, наугад ткнула в первый попавшийся наряд и не прогадала: в моих руках оказалось платье, сшитое из тончайшего бархата и шелковых вставок, цветом напоминавшее закатное небо — светло-розовые волны кружева сменялись персикового цвета бархатом, создавая эффект плавного перехода.

Быстро надев платье на себя, я прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как приятно холодил материал кожу. Подойдя к зеркалу, я взяла в руки пару шпилек и сделала небольшой пучок на голове, создавая эффект невесомости и, покрутившись несколько раз перед зеркалом, решительно вышла из каюты.

Поднявшись на палубу, я первым делом обратила внимание на шум и крики: матросы бегали туда-сюда, перенося еду и выпивку из камбуза в трюм, на некоторые двери вешались замки, а двое крепких матросов пытались насильно закрыть в каюте Криса и какого-то старика с раскрасневшимся от выпитого алкоголя лицом. Подхватив подол платья, я побежала в их сторону и, оказавшись достаточно близко, громко крикнула:

— Что вы творите, черт бы вас побрал?!

Матросы окинули меня скептическим взглядом и, впихнув отчаянно брыкающегося юнгу и нечленораздельно вопящего старика, попытались закрыть за ними дверь. Меня пару раз нечаянно пихнули плечом, заставив возмущенно вскрикнуть и отвлечься. А когда я снова повернулась, дверь уже успели закрыть на засов.

Погруженная в царивший хаос, я не сразу заметила, что матросы, навалившись на дверь, все-таки закрыли ее на засов. Переводя встревоженный взгляд то на дверь, в которую продолжали барабанить изнутри, то на уходящих матросов, я почувствовала легкое прикосновение ладони к своей спине и резко обернулась.

Позади меня стоял матрос лет тридцати, волосы его имели оттенок жженой соломы, лицо покрылось веснушками, прищуренные глаза казались какими-то выцветшими. Губы были поджаты, от чего я сразу поняла, что мужчина напряжен и разговаривать со мной он будет из-под палки, только лишь бы я удовлетворила свой интерес и перестала совать нос не в свое дело. Напряженность в каждом движении выдавала его страх: тело содрогалось от малейшего звука и прикосновения. Неожиданно для себя, я схватила его за руку и вцепилась когтями в кожу, едва не проткнув, отчего тот дернулся:

— Где ваш чертов капитан?! Он каждый раз, подобно крысе, сбегает с корабля, стоит лишь почувствовать опасность?

Матрос, в глазах которого плескалась паника, не сразу понял, о чем я спросила, и отрешенно посмотрел на свою ладонь, будто видел ее впервые. Пару раз растерянно моргнув, он схватился за крестик, который висел у него на шее и, нервно теребя засаленными пальцами облезлую веревку, быстро забормотал молитву,

— Они убьют всех нас! Сожрут наши тела и высосут душу, отдав их морскому дьяволу! Спасения нет! Нет! — подбородок матроса затрясся, и я удивилась такому резкому перепаду его состояния: несколько минут назад он держал свои эмоции в узде, но стоило мне лишь задать вопрос, как мужчина стал похож на верующего фанатика. — Сирены, они погубят этот корабль! Никакие чары нас не спасут! Мы будем гнить на морском дне! Они погубят нас, но не его! Она пометила его!

Сирены убивали ради забавы, считая это невероятно приятным для себя, впитывая в себя страх мужчин и множа свои силы. В голову врезались слова Генри, которые он произносил мне перед сном, свято веря в их правдивость.

«И вышли они из морской пучины, родившись от порочной связи морского и человеческого. Для одиноких сердец они представлялись пристанищем, укрытием от бед, и красота их не знала границ. Лишь раз дотронувшись, не скинешь оковы их власти, пока они не утащат тебя на дно морское, где обретешь ты свой покой. Тот же, чье сердце наполнено любовью, не сможет стать их целью, и лишь он сможет остановить красавиц морских».

Жаль, что большинство подобных писаний были выдумками. Потому что даже влюбленный мужчина никак не мог остановиться сирену, если она действительно захотела поиграть со своей жертвой перед тем, как убить. И да, сирен создала Персефона, а не какая-то там любовь. Несмотря на то, что мы были повязаны кровью и клятвами, сейчас я не желала встречи с сестрами, поэтому нашла для себя единственное правильное решение — выступить на стороне людей, доказав, что я тоже чего-то стою, не вызывая подозрений.