Проклятье медведей

Ее рот произносил слова. Мои уши прислушивались, но я ничего не слышала. Я не могла уловить никакого смысла. Раф застыл рядом со мной. Его грудь вздымалась от мучительного кашля. Я почувствовала, как неровно бьется его сердце. Он так болен. Проклятье набирало силу. Его отцу потребовалось несколько дней, чтобы слечь, а он был старше и слабее с самого начала. Раф был одним из сильнейших Альф в кланах.

Мой отец выпрямился. Его глаза стали пустыми, и он не смотрел на меня, когда встал передо мной. Он расправил плечи и повернулся лицом к Пятерке.

‒ Тогда это должен быть я, ‒ сказал он. ‒ Гвендолин была моей сестрой. Это ложится на меня.

Больше обсуждения не было. Небо потемнело, и начали падать первые капли дождя. У меня зазвенело в ушах. Я не понимала, что происходит. Мой мозг, казалось, боролся с обработкой того, что видели мои глаза.

Пятерка разошлись веером, образовав линию перед моим отцом. Они взялись за руки с Джейн в центре. К ее чести, она, по крайней мере, выглядела испуганной тем, что должно было произойти. Никакого обсуждения не было. Никакого голосования. Просто быстрые действия и решимость. Казалось, все вышло из-под контроля.

«Нет».

Это единственное слово сформировалось в моем мозгу. Я не чувствовала своего сердцебиения. Я не могла слышать слов, слетающих с губ Рафа рядом со мной. Мой отец оглянулся через плечо.

‒ Я люблю тебя, ‒ произнес он одними губами.

Кружащийся свет магии материализовался перед пятью ведьмами, когда каждая из них обратилась к Источнику. Земля. Вода. Воздух. Огонь. Магия крови. О боже. Кровь моего отца.

Мир остановился. Я отреагировала. Когда столб белого света поднялся с земли, я отпустила Рафа. Он позвал меня по имени. Я чувствовала его, но он не мог остановить меня. Магия крови. «Жертвоприношение».

«Нет!»

Когда белый свет набрал силу и изменил направление, я бросилась перед своим отцом. Я не думала ни о чем. Инстинкт подсказал мне. Защита любимых. Магия крови. Жизнь за жизнь. Магия сначала попала мне в грудь, потом у меня загорелись волосы. Магия, удерживающая кандалы, ослабла, и последнее, что я увидела перед тем, как упасть на платформу, был взрыв металла, когда она разлетелась на части.

Глава 16

Раф

Талия умерла. Когда ее сердце остановилось, это поразило меня, как удар молотка. Сквозь ярость, боль и огонь мой медведь восстал. Я схватился за грудь и упал на колени.

Магия ведьм выжгла дыру в хрупкой платформе и опалила землю под нами. Сначала я не мог ее разглядеть. Думал, что земля разверзлась и поглотила ее. Я услышал страдальческий крик ее отца, когда соскользнул в искореженный металл и подошел к ней.

Талия лежала в позе эмбриона, ее темные волосы поседели на макушке. Мое горе было так глубоко, что я не чувствовал, как болезнь покидает меня. Позже другие говорили мне, что язвы на моей плоти исчезли в мгновение ока. То же самое случилось с Саймоном и Тревором. Глубоко внутри себя я почувствовал, как еще один груз спал с моих плеч, как медведь моего отца зовет меня, сильный, исцеленный и полный ярости. Это не имело значения. Я бы вытерпел тысячу смертей, чтобы отвратить только эту.

Кланы спустились с вершины холма. Мне было все равно, даже если они разорвут каждую ведьму в клочья. Мне было все равно, даже если ведьмы сожгут каждого из них дотла в этот единственный момент. Все, что имело значение ‒ насколько холодной была кожа Талии, когда я заключил ее в свои объятия.

Я поцеловал ее. Ее губы были бледными, а когда голова откинулась назад, глаза были открыты. Эти прекрасные зеленые глаза стали бесцветными.

‒ Детка, ‒ прошептал я. ‒ Талия. Люблю тебя.

Снова поцеловал ее. Я услышал грохот позади себя. В каком-то отдаленном уголке моего мозга задавался вопросом, действительно ли оборотни и ведьмы разрывали друг друга на части. Но мне было все равно. Потом, они могут разорвать меня в клочья. А сейчас я просто хотел обнять свою любовь.

Небеса разверзлись, обрушившись дождем. Дождь хлестал меня по спине и намочил тело Талии. Я качал ее на руках, и мне казалось, что сам Бог оплакивал потерю моей возлюбленной.

Затем дождь прекратился. Мир ожил, и я очнулся.

Ковен окружил меня. Передо мной проплыло убитое горем лицо отца Талии. Он пытался добраться до нее. Я оказался в ловушке между зверем и человеком. В глазах у меня потемнело, когда я увидел мир глазами медведя, хотя и оставался на ногах. Издал низкий угрожающий рык, готовый разорвать любого в клочья… медведь или ведьма… которые попытаются встать между Талией и мной.

‒ Я убью вас за это, ‒ сказал старейшинам ковена.

Они медленно отступили назад.

‒ Я обещал, что вы ответите перед кланами, если причините ей боль.

‒ Раф, ‒ позвал Бо.

Я рыкнул на него, и он тоже сделал шаг назад.

‒ Не надо, сынок, ‒ выдавил из себя отец Талии. ‒ Не заставляй ее жертву ничего не значить.