Проклятье из Тридесятого царства

Филипп, держа в правой руке шкатулку, закинул левой себе на спину рюкзак, Стравинский подобрал с земли сумку. Оба направились к мосту. Парень пытался контролировать дрожь в руках, ноги, будто, превратились в вату. Сердце колотилось, как взбешенный зверь в клетке, отдаваясь эхом в ушах. Перед глазами снова поплыли образы горящих трупов, нос, будто бы, снова почувствовал запах горелой плоти. Фил нервно сглотнул ком, подобравшийся к горлу и ступил на мост. Послышался скрип деревянной доски. Фил посмотрел вниз: ноги окутывала серо-голубая дымка. Подняв глаза, он увидел туманное облако, плавно опускавшееся на мост. Парень сделал еще несколько неуверенных шагов к середине моста. Сквозь туман он увидел приближающуюся фигуру в черном балахоне. Это она. Туман не рассеивался, но расступался. Снова это пронзительный взгляд. По спине побежала струйка холодного пота. Дыхание замерло, будто, легкие сжали в кулак. Спустя мгновение силуэт растворился в туманной дымке. Кулак разжался, и снова можно дышать. С каждым последующим шагом туман рассеивался и уже сквозь него прогладывались некоторые силуэты. Да, его ждут. Это безумие какое-то. Обычный подросток сейчас решает судьбу тысяч живых существ. За что взвалили на его плечи такую ношу? Это не его война. Это не его мир.

До окончания моста оставалось сделать еще три шага. Филипп поднял глаза. Туман рассеялся. На парня смотрели десятки пар глаз людей, которые не то, что пошевелиться, моргнуть не смели. Две противоположные шеренги, состоявшие из, примерно, семидесяти солдат враждующих армий, расположились по левую и правую стороны от моста. Все замерли в ожидании чего-то глобального, страшного. Если здесь начнется битва, то очень немногие выберутся из нее живыми. Поляна не настолько большая, чтобы не пострадал лес. С левой стороны Фил заметил знакомое, хоть и изрядно потрепанное, лицо Змея. С правой стороны… Стоп! Тоже знакомое лицо. Верхом на лошади, возглавляя пешую армию, восседала сама Алена. От внешности наивной русской красавицы в сарафане не осталось и следа: горделивая воительница в черном кожаном доспехе с золотой бляхой на груди. В правой руке, запястье которой украшали несколько нитей с амулетами, девица держала обнаженный меч. Всем свои видом Алена давала понять, что готова бороться за свое до победного конца. Сейчас воительница не отводила свой строгий сосредоточенный взгляд со шкатулки с горящими куклами.

– Ба! Знакомые все лица! – Филипп услышал за своей спиной громкий голос, от которого парень невольно дернулся.

Стравинский сделал шаг, поравнявшись с Филиппом. Никто не отреагировал на своеобразное приветствие. Но, внутренне, чувствовалось, напряглись сильнее. Фил зажмурился, готовясь сказать что-то важное, но мысли путались в голове, не давая произнести ни слова.

Внезапно в гнетущей тишине послышался какой-то странный звук, похожий на птичий клекот, где-то совсем рядом пронзительно взвыл волк. Все невольно устремили свои взгляды в противоположную от моста сторону. В темноте лесной чащи прогладывались странные пугающие силуэты с горящими желтыми и красными глазами. Клекот усиливался. Медленно, шаг за шагом, из тени начали выходить обитатели леса. От увиденного у Филиппа слегка подкосились ноги. Верхом на гигантских медведях, вальяжно выходящих из темноты деревьев, восседали нагие девицы, бледные тела которых были прикрыты лишь черными длинными волосами, а их головы покрывали венки из сухой травы, камыша и листьев. В их выразительных глазах на белых, как мел, лицах, читалась отрешенность и какая-то неуловимая, но явно ощутимая, скорбь. За девушками из-за деревьев по одному со всех сторон выходили оскалившиеся волки, верхом на которых сидели маленькие бледные дети с желтыми глазами, одетые лишь в длинные нательные сорочки, в руках они уверенно держали остро заточенные деревянные колья. Их было много. Очень много. Взгляд этих странных людей был холодным и жестким. Им не знакома пощада и сочувствие. Их не убьет меч, не пронзит стрела. Они – духи этого леса.

Стравинский слегка наклонился к Филу и прошептал:

– Кажется, у нас проблемы. Леший не двузначно намекает, что нам всем здесь не рады. Поэтому прости, парень, но ты мне еще спасибо скажешь.

Стравинский резко выхватывает шкатулку из рук Филиппа, что-то быстро шепчет и исчезает без следа.

Раздался крик Огненного Змея:

– Шкатулка! У нас украли шкатулку!

Алена несколько секунд смотрела на стоящего с вытянутой рукой Фила, а затем скомандовала своему отряду:

– Уходим!

Войско Лешего расступилось, дав уйти незваным гостям в глубь леса на восток.

Тем временем, Огненный Змей вплотную приблизился к Филиппу.

– Змей, я не знаю, что это было. Клянусь, я здесь не при чем! – парень растерянно смотрел на свою руку, в которой минуту назад держал шкатулку.

– Раз ты еще жив, то, действительно, не причем… – задумчиво протянул Змей. – Кто он такой?

– Петр Стравинский. Я не знаю о нем ничего, кроме того, что это он отобрал шкатулку у ведьмы и отдал ее мне, – растерянно лепетал Фил.