Проклятье диавардов

Мы вошли внутрь “посудины”, которая оказалась устроена уютно, и расположились в мягких удобных креслах. Потягивая чай, Дракон между делом расспрашивал, имеются ли здесь в окрестности приличные планеты, на которых можно со вкусом провести пару тысяч лет, и мы охотно сообщали из “Звездной Лоции” по нашему созвездию, она хранилась у меня в папке для гербария чуть ли не со студенческих лет. Ах, если бы я знал тогда, к чему это приведет!

Дракон впился глазами в листок и, казалось, забыл о нашем присутствии.

“Так, так, — бормотал он. — Полпарсека до поворота… Переход в подпространство. Ну, это мигом, если очереди не будет. А уж там напрямую, огородами…”

Особенно заинтересовала его Серпента; узнав, что там как раз сейчас юрский период, он совершенно расчувствовался, чуть не пустил слезу и поведал нам, что сам он тоже родом из юрского периода одной далекой планеты, несчастный мутант, обогнавший своих соплеменников в умственном развитии на несколько миллиардов лет.

“А тянет порой, — говорил он, — ах, вы не поверите, как тянет порой назад в хвощи!”

Вдруг в помещении раздался пронзительный свист, и на стене засиял экран переговорного устройства. Мы увидели черноусого носатого человека, перепоясанного пестрым шарфом, в красной косынке и какой-то рваной безрукавке на голое тело. Из-за пояса у него торчала рукоять лазерного резака.

“Салют!” — сказал он, обращаясь к Дракону, но заметив нас, сразу умолк.

“Вот что, ребята, — сейчас же подхватился Дракон, — у меня к вам большая просьба. Квадрат наш уже готов, так вы, пожалуйста, установите его на место. А то мне надо поговорить туг с одним… — он кивнул головами в сторону оборванного усача, — …научным сотрудником”.

“Да, а папочку можете оставить здесь, я за ней присмотрю, не беспокойтесь!”

Покинув корабль, мы приблизились к тому месту, где лежал квадрат. К нашему изумлению, он действительно был прочно склеен. Но самое удивительное — в центре квадрата поднимался крепенький росток розовой пальмы! Я еще мог допустить, что ее семечко попало в почву вместе с соком, когда мы клеили рейку, но каким образом оно умудрилось за пятнадцать минут вымахать в такой росток?!

Мы вернулись к “Посудине”, и пока Сережа устанавливал на место квадрат, я решил сейчас же получить надлежащие разъяснения у самого Дракона. Его левая голова торчала из входного люка и, казалось, внимательно наблюдала за местностью. Увидев меня, она торопливо прикрыла дверь, но я успел разобрать хриплые выкрики правой головы, доносящиеся из кают-компании:

“Кретин! Элементарной эксплуатации наладить не можешь! Разве за это я плачу тебе шестьдесят долларов в аванс и столько же в получку? Ну, смотри у меня! Чтоб в следующий раз определение прибавочной стоимости знал на зубок!”

“Ну как успехи?” — громко спросила левая голова, стараясь заглушить крики.

Из-под днища “Посудины” появился Сережа.

“Готово, — сказал он, — износу не будет!”

“Ну, тогда отбегайте, — произнесла голова, — сейчас стартану. А то мои новые верные подданные, наверное, уже заждались своего строгого, но справедливого повелителя!” — Она ухватилась зубами за ступеньку трапа и принялась затягивать его внутрь.

“Как это, “стартану? — закричал я, бросаясь к люку, — а моя папка?!”

“Ферефьешься!” — прошипела голова, не разжимая зубов. Но я уже ухватился за трап и повис на нем всем телом.

“Фусти лешницу, феих!” — ругалась голова.

“Верни папку! — кричал я. — И вообще, вы задержаны по подозрению в надувательстве!”

Сережа устремился было мне на помощь, но в проеме люка вдруг мелькнула зеленая чешуйчатая лапа Дракона, и в нас, кувыркаясь, полетел какой-то небольшой, но увесистый с виду снаряд. Едва не угодив мне в голову, он ударился о нижнюю ступеньку трапа и разлетелся на тысячи осколков. Во все стороны брызнула янтарная пахучая жидкость. У меня закружилась голова, руки ослабли, пальцы разжались, я почувствовал, что лечу в пропасть, и потерял сознание…

Что еще можно сказать? Естественно, когда Сереже удалось привести меня в чувство, ни Дракона, ни “Посудины” на поляне уже не было. Он улетел вместе с моей папкой и выпиской из “Звездной Лоции”, надув меня, как мальчишку. Никогда себе этого не прощу!

— Хочу добавить, — взял слово заведующий лабораторией, — что мы провели кое-какие исследования на поляне и обнаружили осколки того предмета, которым Дракон, так сказать, поразил Виктора Петровича Лавуазье. Один из осколков оказался с наклейкой, вот он.

Федор Мелентьевич с интересом оглядел этикетку.

— Конец двадцатого века, — сказал он, — тут и думать нечего, — и, покачав головой, добавил:

— Пять звездочек! Страшная вещь!

Он еще раз посмотрел свои записи.

— Что ж, общая картина мне ясна. Непонятно только, где вы все-таки пропадали целую неделю, если этот змей окрутил вас за какие-нибудь полчаса.