Проклятая усадьба

Он подозвал фотографа, чтобы тот сделал несколько снимков руки с неизвестным предметом. Затем надел перчатки, наклонился, разжал руку садовника и достал то, что он держал. Это оказалась пуговица – большая яркая пуговица. Под лучом фонаря она заиграла, загорелась нежным лимонным цветом.

– Красивая вещь, – заметил Ярыгин, помещая улику в пластиковый пакет.

– Красивая и дорогая, – заметил стоявший рядом криминалист. – Как я понимаю, это венецианское стекло.

– В самом деле? – удивился следователь. – В таком случае найти хозяина или хозяйку этой пуговицы будет нетрудно. Вещь редкая.

– Тем более что она не одна, – заметил Гуров. – Вот, взгляните – там есть еще нитки.

Ярыгин взглянул. Действительно, в ушке пуговицы торчало несколько темно-зеленых ниток.

– Что же у нас получается? – задумчиво произнес он. – Погибший вступил в схватку со своим убийцей… Видимо, пытался защититься… Во время борьбы оторвал с его (или ее) одежды пуговицу. Понял, что силы не равны, повернулся и бросился бежать. Бежал изо всех сил. Сердце у него не выдержало, и он упал мертвый. А его противник… – Он повернулся к Гурову: – Что говорит ваше изучение следов? Женские следы подходят вплотную к телу?

– Нет, не подходят, – отвечал сыщик. – Убийца – если это и правда было убийство – остановился вон там, примерно в трех метрах. Потом развернулся и отправился назад. Дальше его следы теряются: здесь, как видите, на дорожке декоративный красный песок, а дальше мелкий гравий, на нем следы видны плохо.

– Значит, противник погибшего – видите, я пока избегаю слова «убийца» – убедился, что садовник мертв, и ушел. Потерю пуговицы он не заметил. То есть в тот момент не заметил. Позже он, конечно, заметит, что оставил на месте схватки важную улику, и постарается избавиться от одежды, с которой была сорвана эта пуговица. Или же, что менее вероятно, вернется за пропажей. Но я думаю, что…

Следователь так и не смог поделиться с Гуровым своими размышлениями. Его прервал знакомый сыщику голос, который произнес:

– Что здесь случилось?

Гуров и Ярыгин обернулись. К ним спешила Ирина Васильевна Вдовина. Она была явно встревожена, даже испугана. Но Гуров в первую очередь обратил внимание не на состояние хозяйки усадьбы, а на ее одежду. На Ирине Васильевне был тот же белый брючный костюм, который был на ней во время ужина. А на плечи хозяйки усадьбы была наброшена темно-зеленая шаль. Шаль и сама по себе была красива, но еще большую красоту ей придавали крупные разноцветные пуговицы венецианского стекла, пришитые в нескольких местах. В лучах фонариков стекло заиграло яркими красками.

– Я встретила Сургучева, – заговорила Ирина Васильевна. – Он сказал… сказал ужасную вещь! Что будто бы… Будто Петр Леонидович убит! Это правда?

– К сожалению, правда, – ответил Гуров. – Я вызвал полицию и следователя, вот, наш знакомый Виктор Васильевич приехал.

Следователь, таким образом представленный Гуровым, вежливо поклонился хозяйке. Но она, кажется, даже не заметила его. Ее глаза были прикованы к лежащему на земле телу. Ирина Васильевна сделала шаг, другой… Подходить ближе она так и не стала. Даже в свете фонариков было заметно, как она побледнела; казалось, она сейчас может упасть в обморок. Она беспомощно обернулась к Гурову:

– Но что с ним случилось? Это приступ, да? Ведь у него было слабое сердце, он жаловался… Оно, наверно, не выдержало… Но почему тогда полиция? И почему он здесь? Петр Леонидович никогда не заходил в эту часть парка, тут работа садовника не требуется…

– Мы сами не знаем, зачем Петру Леонидовичу потребовалось сюда зайти, – ответил Гуров. – А что касается остального… Видите ли, имеется ряд признаков, которые указывают на присутствие здесь в момент смерти Петра Леонидовича еще одного человека. Человека, который предпочел отсюда скрыться. Поэтому я и вызвал полицию.

– Вы имеете в виду Сергея? – спросила Вдовина. – И… вы говорите об убийстве? Но… Я понимаю, к Сергею есть много вопросов и человек он непростой… Но зачем? Зачем ему было убивать Брянцева? У них не было никаких конфликтов! Они вообще мало общались…

– Мы и не думаем, что садовника мог убить Сургучев, – заметил Ярыгин. – Мы как раз размышляем над вопросом, кто бы это мог быть. И в связи с этим у нас возник вопрос к вам.

– Ко мне? Да, конечно, я готова ответить… чем-то помочь…

– Скажите, вы узнаете эту вещь? – спросил следователь, доставая пакет с найденной ими уликой.

Когда он направил на пуговицу луч фонаря, она ярко заблестела, стекло нежно засветилось.

– Это… это пуговица… – произнесла Вдовина. – Но позвольте! Это очень похоже… похоже на мою пуговицу! На украшение с моей шали!

Ирина Васильевна перевела взгляд с улики в руке следователя на одежду, свисавшую с ее плеч. Следуя за ее взглядом, Ярыгин также перевел луч фонарика на шаль. Пуговицы, пришитые к ней, одна за другой загорались, пока луч света скользил по ним.

– Откуда у вас моя пуговица? – воскликнула Ирина Васильевна. – И при чем здесь Петр Леонидович? При чем здесь убийство?