Проклятая комната

— Вам здесь будет удобно. Никто не будет знать, когда вы приходите и уходите. А впрочем, никто здесь и не бывает. Эта комната несколько лет назад служила убежищем для одной знатной дамы, которая укрывалась здесь от домогательств брата короля. Теперь это ни для кого не секрет после того, как она бросилась с большой высоты и разбилась.

С этими словами аббат подвел ее к каменному парапету, чтобы она могла полюбоваться видом на город. От захватившей дух красоты Изабо широко открыла глаза. Под ее ногами, выпустив из себя улочки, опутывающие острова оживленной Сены, старый город представился величественным красочным ковром.

Когда через несколько минут они вернулись, на столе стоял поднос с едой. Кто-то незаметно принес его. Аббат удалился, пожелав ей приятного аппетита и пообещав, что позовет ее после службы, чтобы обсудить с ней, как ей жить дальше.

— Париж… — пробормотала она. — Я в Париже!

— Вам здесь понравится, мадмуазель.

Изабо удивленно оглянулась. Перед ней стояла совсем маленькая женщина; все еще не оправившаяся от восхищения Изабо и не заметила, как та вошла. «Ну вот, — подумала она, — Париж еще и королевство карликов!»

— Бертилла, к вашим услугам, — галантно приветствовала ее посетительница, смешно присев в реверансе.

Однако Изабо это не позабавило. Ей никогда в жизни не прислуживали. Она очень смутилась и не смогла выговорить ни слова, только качнула головой и проглотила кусочек мяса, который до этого жевала.

Карлица сердечно рассмеялась грудным смехом.

— Я не буду вам прислуживать, потому что мне не полагается, дама Изабо, — отсмеявшись, с серьезным видом сказала она. — Но я буду вам служить, потому что вы мне нравитесь и нравитесь моему королю.

Изабо перестала дышать. Неужели и королю Франции известно о ней?

— Нет, нет, — откликнулась посетительница, будто отвечая на ее мысли, — не тому королю, а моему, нашему — королю бродяг, калек и нищих.

Изабо ничего не понимала. Наконец она открыла рот и окончательно сбитая с толку выговорила:

— Но о ком ты говоришь?

Бертилла еще пуще расхохоталась — так, что вынуждена была сесть на край кровати, достать из рукава платок и громко высморкаться.

— О да, — гоготала она, — ты мне нравишься… ты мне нравишься… Отдыхай… я зайду за тобой позже…

«Сумасшедшая какая-то, — подумала Изабо, — она с ума сошла, бедняжка!» Но уже в дверях Бертилла обернулась и с хитринкой в глазах бросила:

— Я знаю, почему ты приглянулась королю! Ты красивая, Иза!

И, не переставая хохотать, она вышла. Изабо еще долго слышался ее затухающий смех. Озадаченная, она машинально покончила с едой, а потом с удовольствием вытянулась на кровати. Но сна как не бывало. Она едва удержалась от вскрика изумления: «Карлик! Карлик был королем этих ненормальных!»

— Примерно так, но все гораздо сложнее, — согласился с ней отец Буссар, когда они беседовали, удобно расположившись в креслах. — Действительно, — продолжил он, — существует в Париже что-то вроде королевства в королевстве со своими установленными порядком, законами и иерархией. Его называют Двором чудес. Полиции короля Франсуа хорошо известно, где найти его подданных, однако они неуловимы, поскольку знают город, его потайные ходы и укрытия лучше, чем кто бы то ни было. Народ поддерживает их, предупреждает об облавах, прячет, так как они сами — часть народа и беспощадны к власть имущим, которых не считают зазорным обворовывать и высмеивать. Ежегодно они коронуют своего короля. Часто его выбирают за силу, но не всегда. Вот уже два года, как Крокмитен — король, потому что он справедлив, хитер, остроумен, общителен и очень умен. Мало я встречал таких смышленых. Все его любят, многие заискивают перед ним. Даже наш король Франциск симпатизирует ему с тех пор, как тот отказался быть его шутом. «Я не могу принять ваше предложение, сир, — заявил он. — Вы смешите меня так, как я не сумею рассмешить вас! Когда-нибудь вы обменяете свой трон на мой!» Бурбон подскочил было к нему, чтобы заткнуть ему рот, но король Франциск лишь от души рассмеялся, показав тем самым, что оценил дерзкую шутку Крокмитена, и под страхом смерти запретил кому бы то ни было обижать его. А в шуты взял кузена Крокмитена, карлика Трибуле.

— У короля Франциска есть юмор, — улыбнулась Изабо, легко представив себе эту сцену.

— Он веселый человек, — подтвердил Буссар. — Но не будем отвлекаться, дитя мое. Мой старый друг аббат Антуан рассказал мне вашу печальную историю… — Изабо, почувствовав себя неловко, помрачнела. — Успокойтесь, никто, кроме меня, не знает о вашей тайне, так будет и впредь, а сейчас вам пришло время вернуться к жизни и перевернуть грустную страницу. Вы красивая женщина и можете легко погибнуть в Париже, так что вам следует целиком положиться на меня. Я позабочусь о вас, и, если верить Бертилле, Крокмитен мне в этом поможет. Умеете вы шить и вышивать?

— Умела… — ответила Изабо, с горечью вспомнив о приданом, которое она любовно шила вместе с бабушкой.