Проклятая благодать

Я слышала птиц на деревьях и шелест ветра в листьях, но от него не было ни звука. В конце концов он снова встретился со мной взглядом, в его глазах плескалась печаль. Он опустил голову.

— Нет.

Его голос был резким и грубым, и мое сердце жаждало утешить его. Я протянула к нему руку, но как раз в тот момент, когда положила ладонь на его бедро, под которым напряглись крепкие мышцы, он произнес:

— Но теперь ты получишь то, что хотела.

— Я боюсь, — призналась я, увидев, как открывается входная дверь дома.

Блондин с длинными волосами, которого я помнила с той ночи на холме погибели, вышел и посмотрел на наш грузовик. Это был Кай.

— Она скоро выйдет, — сказал АК.

Я убрала руку с его бедра.

— АК?

— Да?

— Можешь помочь мне выйти из грузовика, пожалуйста. Чувствую что... Я не уверена, что смогу выбраться самостоятельно при виде ее. Мои ноги, я уверена, не выдержат.

Румянец смущения вспыхнул на моих щеках.

— Ты не обязан, если ты не...

Прежде чем я успела закончить фразу, АК обошел грузовик и открыл дверь. Он протянул руку и обхватил меня за талию, вытаскивая из грузовика. Мои обутые в сандалии ноги ступили на мягкую траву, и теплый ветерок растрепал мои волосы.

Собравшись с духом, я сделала шаг вперед. Тот же теплый ветерок, казалось, проникал в мое сердце, пока рука АК оставалась в моей, чтобы поддержать меня. Моя поступь была медленной, когда мы обогнули грузовик и подошли к Каю.

— Я боюсь, что могу упасть, — сказала я, остановившись.

Крупное тело АК двигалось позади меня, и я поняла его молчаливый ответ: он не позволит этому случиться.

Кай открыл дверь.

— Ли! Иди сюда, детка!

В одно мгновение мои руки задрожали так же сильно, как и дыхание.

— О Боже, — произнесла я, задыхаясь, так как нервозность стала единственным, что я могла чувствовать.

Руки АК крепко сжали меня, удерживая меня на месте. А потом она появилась в дверях, и воздух вокруг меня замер.

— Что, милый? — обратилась она к мужу.

Кай притянул ее к себе и развернул лицом ко мне.

Я смотрела на свою сестру... или на девушку, которая была моей сестрой, и мне показалось, что все вокруг остановилось. Оставались только мы, в нашем собственном мире.

Только в этом мире Ребекка изменилась. Ее длинные волосы исчезли, вместо них была короткая стрижка, обрамлявшая лицо. Лицо... ее некогда прекрасное лицо, которое было рассечено вдоль одной щеки красным, рваным шрамом. Одна сторона ее рта была слегка приподнята.

Огромный поток слез заструился из моих глаз, когда я изучала свою сестру. Боль от того, что я видела ее такой, парализовала меня.

— Фиби, — она попятилась назад в объятия своего мужчины.

Он поддержал ее, чтобы она не упала. Я закрыла глаза от звука ее нежного голоса. Конечно, теперь она стала взрослой, но это был тот же голос, который звал меня из сна, когда она была молода и стояла у моей двери. Тот же голос, который звал меня по имени, когда она на цыпочках подходила к моей кровати и забиралась под одеяло, потому что боялась мужчин, с которыми наш отец веселился в гостиной... мужчин, которые трогали ее... мужчин, которые трогали и меня...

Я открыла глаза и увидела, что ко мне приближается Ребекка. На ней было длинное сиреневое платье, а на ногах — коричневые сапоги. Но я не могла перестать смотреть на ее лицо и волосы.

Что с ней произошло?

— Фиби.

Слезы капали из ее глаз, когда она осторожно шагнула ко мне. Я видела, как эти красивые голубые глаза оценили мой внешний вид. В тот момент я поняла, что мы с ней не похожи друг на друга.

Обе изменились.

Необратимо.

— Ребекка.

Мы подошли друг к другу медленно, осторожно, пока между нами не осталось всего несколько сантиметров пространства.

Моя рука дрожала, прикрывая рот, и она повторила мои действия. Если бы я не была так потрясена ее изуродованным лицом, то получила бы удовольствие от этого очевидного родственного жеста. Но я не могла.

Я протянула дрожащую руку и коснулась щеки Ребекки. Ее голубые глаза закрылись, и она всхлипнула под моим прикосновением. Кончики моих пальцев пробежали по ее шраму, подушечки ласкали рельеф кожи.

— Ребекка, — тихо заплакала я.

Она взяла мою руку и нежно притянула меня в свои объятия. Мои слабые руки обвились вокруг ее талии. Моя младшая сестра снова была в моих объятиях. Я крепко прижалась к ней, как будто никогда не собиралась отпускать.

— Где ты была? — заплакала Ребекка.

Я покачала головой, не желая портить этот момент. Но она обняла меня еще крепче и сказала:

— Ты слишком худая... Фиби, тебе больно?

— Я…

Я колебалась.

— Сейчас я здесь.

Видение с АК пронеслось в моем сознании, и только одно слово покинуло мои губы:

— В безопасности, — пробормотала я. — Теперь я в безопасности.

Мы прижались друг к другу, казалось, на несколько часов, прежде чем Ребекка отступила назад и взяла меня за руки.

— Твое лицо, — сказала я и услышала, как мой голос срывается и ломается.

Ребекка покачала головой, на ее губах появилась небольшая улыбка.

— Это было к лучшему, — мягко сказала она. — Я не хотела всей этой красоты. Мне больше не нужна была красота.

— Я... я не понимаю.

— Позже. Сейчас это не имеет значения.

— Кто спас тебя? — спросила она.