Проклятая благодать

К черту мою жизнь.

Вик сел рядом с Эшем, и я увидел, как парень смущенно закрыл лицо руками, когда Вик обнял его за шею и начал подкалывать.

Я повернулся к Флейму. Он тоже наблюдал за своим младшим братом, в его глазах не было никаких эмоций.

— Он переезжает к тебе?

Флейм напрягся. Он перевел взгляд на Мэдди, которая сидела рядом с Мэй и гладила ее живот.

— Да.

— Ты его сам попросил?

Он кивнул и сделал глоток пива.

— Мэдди решила, что пора.

— А ты?

— Я согласился.

— Все будет хорошо, если он будет жить с тобой?

Флейм опустил голову, и я понял, что он сомневается.

— Не знаю. Я не могу... не могу говорить с ним так, как ты. Не знаю, что делать, если он расстроится и все такое прочее. Скорее всего, я облажаюсь.

— Не-а. Все будет хорошо, — сказал я, и Флейм поднял голову.

— Да?

— Да.

Руки Флейма сжались на бутылке.

— Он сказал мне, что ты разговаривал с ним после Мексики.

Флейм кивнул.

— Ты правильно поступил.

— Я сделал тоже, что и ты когда-то, помогая мне. Просто скопировал тебя.

— Знаю. Так что просто продолжай заниматься подобным дерьмом.

Несколько секунд Флейм молчал, пока не сказал:

— Спасибо.

Я посмотрел на брата. Он никогда ни за что не благодарил. Он сжал челюсти.

— Спасибо, что присмотрел за ним... когда я не мог. Когда моя голова…

— Всегда.

Явно испытывая слишком много эмоций, Флейм без лишних слов соскочил со стула и направился прямо к Мэдди. Через несколько секунд она оказалась у него на коленях. Я наблюдал, как брат успокоился в ту же минуту, как ее рука оказалась в его руке.

Мне надо было еще выпить, и я пошел в хижину. На улице заиграла песня А. А. Бонди «Когда дьявол на свободе». Я схватил пиво и направился к двери, но тут же остановился как вкопанный. Фиби вскочила на ноги и грациозно пританцовывала вокруг костра. Как и в первый вечер, когда она танцевала для меня, ее руки были подняты вверх, глаза закрыты, а на губах играла чертовски душераздирающая улыбка. Грейс подражала ей, а Сапфира улыбалась из-под опущенных век, наблюдая за мамой с безопасного места рядом с тетей. Любой мог понять, как сильно она ее любит, всего от одного взгляда.

И я не мог оторвать глаз от Рыжей. Я наблюдал за ней всю песню. Затем, когда заиграла следующая, ее глаза резко открылись и сразу же нашли меня. Когда заиграла «Герои» Боуи, и Фиби застала меня, наблюдающим за ней, громкий смех, чистое счастье, вырвалось из ее горла. И моя сучка не сводила с меня глаз, пока танцевала.

Сногсшибательная.

Красивая.

Моя.

И чертовски свободная.

Я пил пиво, пока играла песня. Затем посмотрел на коврик у своих ног. Две пары сапог все еще стояли там, начищенные до блеска, с обеих сторон. Оглядев двор, увидев, как мои братья отдыхают, увидев смеющегося и счастливого Зейна, я закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Все в порядке, Дев, — прошептал я так, чтобы только он мог услышать.

Я сглотнул и почувствовал, как на моих губах появилась улыбка.

— У нас все будет хорошо.

Чья-то рука скользнула в мою, и когда я открыл глаза, передо мной стояла Фиби.

— Все в порядке? — спросила она, используя мои собственные слова, с гребаным огоньком в глазах.

Я захватил ее рот поцелуем и услышал ее стон.

— Да, Рыжая. У меня все в порядке…

Я вздохнул, а потом сказал:

— Рассвет... Я просто встречаю наш гребаный рассвет.

Бонусная глава

Эш

— Гаечный ключ, — сказал Флейм, выглядывая из-за мотоцикла.

Я достал из ящика инструмент и протянул ему. Флейм не поднял глаз и ничего не сказал, просто продолжал работать над своим «Харлеем». Мы работали над моим все утро, а теперь, когда наступила ночь, перешли к байку Флейма. Почти каждый вечер после школы и почти все выходные мы делали это.

И мне это чертовски нравилось.

Мне нравилось просто быть с ним. Нравилось жить в его доме. Нравилось ужинать с ним и Мэддс. Нравилось сидеть с ним. Я знал, что он никогда не заговорит со мной так, как АК, но это было нормально. Он был Флеймом. И, черт возьми, он изо дня в день старался изо всех сил. Я видел это.

Улыбки Мэдди подтверждали это.

— Ашер? Флейм? — Голос Мэдди позвал нас со стороны дома. — Обед! — сказала она, и Флейм вскочил на ноги.

Он бросил ключ в ящик с инструментами, и я последовал за ним в дом.

Мэдди поставила еду на стол, и мы сели.

— Ты сделал свою домашнюю работу, Ашер? — спросила Мэдди.

— Да.

Она улыбнулась. Подняв глаза, я увидел, что Флейм наблюдает за Мэдди. Когда она улыбалась, он всегда смотрел на нее. Его лицо не менялось, но глаза менялись. Он чертовски любил ее. Любой мог это увидеть.

— Как Зейн, ему нравится его новая школа? — спросила она, когда я проглотил еду с вилки.

— Хорошо. Сидит со мной за обедом и все такое.