Проклятая благодать (ЛП)

— С тех пор, как ты спас меня от Мейстера, с тех пор, как ты заставил меня встретиться лицом к лицу со своими демонами, я терзаюсь чувством вины и сожаления. Я должна была бороться за нее сильнее. Мне следовало раньше понять, что Орден — это настоящий ад. Но, по крайней мере, я уверена, что она все еще жива. Другим повезло меньше. Они смотрели, как их дети умирают рядом с ними. Я не слышала от Иуды приказа убивать стариков или немощных, поэтому молюсь, чтобы она была в безопасности.

Я положила руку на сердце.

— Я должна верить, что с ней все в порядке, что она дышит, иначе я перестану существовать.

Когда я исповедалась в последнем из своих грехов, меня охватило пьянящее оцепенение. АК внимательно смотрел на меня, и я чуть не заплакала, когда не увидела в его взгляде ни осуждения, ни порицания. Его рука дрожала, когда он переплел свои пальцы с моими.

Этот маленький жест утешения позволил мне вздохнуть. Это позволило напряжению в моей груди расслабиться и найти какой-то кусочек покоя в этом беспорядке.

— Ты не виновата, Рыжая, — сказал он низким, глубоким, но самое главное искренним голосом. — Ты была гребаным ребенком. Ты была ребенком, у которого появился ребенок, и эти ублюдки отняли ее у тебя, внушив тебе какую-то херню. Они промыли тебе мозги. Обо всем, что происходит в твоей жизни. И тебе не о чем сожалеть.

— Я в это не верю, — устало сказала я.

Опустошение и истощение накатили на меня. Я онемела.

АК сел и притянул меня к себе на колени. Его руки обхватили мое лицо, и он убедился, что я смотрю прямо ему в глаза.

— Тогда я, черт возьми, поверю в это вместо тебя.

— Спасибо, — прошептала я, благодарная больше, чем он мог себе представить.

Я посмотрела в его доброе, красивое лицо и поняла, что должна ему все объяснить. Все было расплывчато, но я знала, как вела себя после того, как он спас меня, под воздействием выпивки. Я сделала глубокий вдох.

— Я ничто, если не шлюха, АК. Не знаю, как быть кем-то другим. Не знаю, как жить со всеми своими демонами. Моя неудача с Сапфирой, Лилой и всеми жизнями мужчин, которых я соблазнила, была потрачена впустую, когда Иуда приказал им выпить его яд. Я привела этих людей в коммуну, к нашей вере, и они погибли под командованием Иуды.

Я изо всех сил вцепилась в АК.

— И я не знаю, как жить в мире, где всякий раз, закрывая глаза, вижу свою дочь на руках. Не зная, где она сейчас и думает ли вообще обо мне.

Я медленно вздохнула.

— Зелье Мейстера забирало все это — заботы и тревоги. Бутылка, которую я нашла на крыльце Кая, сделала то же самое, когда ты прогнал зелье из моих вен. Это была подходящая замена. Это заставило меня на какое-то время забыть о Сапфире. И смотря на Лилу с Грейс, я радуюсь, что они есть друг у друга, но меня убивает то, что я не стала такой матерью. Настоящей, доброй матерью для своей дочери. Вот почему я не хотела, чтобы меня возвращали в реальную жизнь.

Я покачала головой.

— Настоящая жизнь слишком тяжела. И я не знаю, как с этим справиться.

Я вцепилась в АК, как будто он был единственной связью, удерживающей меня от срыва. И я тихонько заплакала, теряя последнюю способность сдерживать свою печаль, когда его большие руки обняли меня и прижали как можно ближе. Он целовал мои волосы и раскачивал вперед-назад, держа в своих руках.

— Ты не виновата, — повторил он, и его доброта подействовала на меня, как бальзам. — Они заставили тебя это сделать. Эти ублюдки взяли тебя гребаным ребенком и изнасиловали. Заставили тебя служить и забрали твою девочку. Ты не можешь винить себя. Тебя, бл*дь, использовали.

АК больше ничего не сказал, пока я освобождала свое сердце от многолетней печали. Он просто прижимал меня к себе, пока мои слезы не высохли, а тело не обмякло от усталости.

Мои глаза боролись за то, чтобы закрыться, а я проиграла битву за то, чтобы держать их открытыми. Помню, как АК поднял меня на руки и уложил в теплую постель. Но, когда проснулась, я была одна, и все мое тело дрожало. Моя кожа вспотела от кошмаров. Я видела лицо дочери, чувствовала ее в своих объятиях, слишком живо представила себе Лилу в том лесу, ее окровавленное тело.

Все это было слишком.

Я откинула одеяло и вышла из комнаты. В хижине было тихо и спокойно, но я нуждалась в нем. Так сильно нуждалась в нем.

На цыпочках прокралась в спальню АК. В этой комнате тоже стояли две небольшие кровати. Высокая фигура АК лежала под одеялом на одной из них. Как будто он был маяком для моего разбитого сердца, я последовала за своими ногами, пока не подошла к его кровати. Деревянный пол скрипнул у меня под ногами. Его тело резко выпрямилось, и он зажмурился от лунного света.

— Фиби?

Я молча подняла одеяло, под которым он лежал, и забралась внутрь. Его сигаретный аромат успокоил мои нервы, пока я лежала на подушке рядом с ним. Глядя ему в глаза, я прижалась к его теплому телу, мы вдвоем едва умещались на крошечном матрасе. Положив голову на плечо АК, я закрыла глаза.