Проклятая амфора

Глафира шлет Никандру привет. Дорогой учитель! Прости, что начинаю письмо не с вопросов о твоем здоровье и благополучии, а с жалоб и просьб. Я попала в затруднительную ситуацию. Ты, без сомнения, помнишь таинственного незнакомца, который спас меня в младенчестве и привез к бабушке. Так вот, нам удалось встретиться и поговорить. Как выяснилось, не только я обязана ему – он вернул Ксантию к жизни, потому что очень любил ее. Опасаясь, что она вспомнит о прошлом, он попросил меня ничего не рассказывать. К моему стыду, я согласилась¹¹.

Но, пока я не пала в твоих глазах еще ниже, попробую оправдаться трудностью выбора. Прежние друзья и семья Ксантии предали ее. Обстоятельства столь печальны, что я не рискнула бы напоминать ей о таком. Тем не менее, скрывать от человека правду – подло. Что мне делать? Уповаю на твою мудрость, ибо я истощена и сломлена бесконечными терзаниями.

Надеюсь, ты и твоя милая супруга пребываете в добром здравии.

Глафира перечитала письмо несколько раз. Ожидала, что оно растянется на весь свиток, но папирус исписан лишь на четверть. С ней всегда так: буря эмоций, вихрь чувств и поток мыслей в итоге облекаются в сухой, сжатый, короткий текст. Поймет ли ее учитель? Что ответит? Скорее всего, отругает самыми отборными словами, и кто скажет, что он не прав? А если она сама понимает, что поступает неверно, то зачем пытается переложить ответственность с себя на Никандра? Что мешает ей пойти и прямо сейчас признаться во всем подруге?

Скрипнула дверь. Глафира молниеносным движением смахнула со стола палетку, и чернила из сажи залили папирус, поглощая слова, которые она с таким трудом подбирала.

– Я напугала тебя? – спросила Ксантия. – Ты какая-то нервная в последнее время. Что случилось?

– Ничего, – ответила девушка, лихорадочно соображая, чем объяснить свое поведение. – Помнишь тот день, когда мы с Солонием пошли в театр, и он отравился?

– Да.

– При мне не было сумки с лекарствами. Я оставила ее и ушла. Моя беспечность едва не стоила ему жизни.

– Такое может случиться с каждым, – пожала плечами Ксантия.

– Но не с тобой. Ты никогда не забываешь оружие.

– Сделай себе маленький футляр для самых необходимых инструментов и микстур, заверни его в пояс и носи, – предложила Ксантия. – И прекрати думать о том, чего не произошло. Ты спасла двоих человек, и я тобой очень горжусь.

От ее мягкого, утешающего голоса Глафире стало еще хуже, она почувствовала, как краска стыда вспыхивает на ее лице. Но Ксантия столь неожиданно переменила тему, что голос совести ненадолго замолчал, уступая место крайнему изумлению.

– Как тебе Мегакл?

– Ну… э-э-э… очень милый.

– И симпатичный, – взгляд брюнетки, обычно такой сосредоточенный и холодный, стал почти мечтательным. Глафира разинула рот. До сегодняшнего вечера она ни разу не слышала от подруги таких комплиментов в адрес мужчины. Все, кого они встречали, как-то не дотягивали до Ксантии ни по уму, ни по силе.

– Он тебе нравится?

– Пока не знаю. Мы собираемся покататься на лодке.

– Сегодня?

– Ну да.

– Но он же только похоронил дядю! Наверное, это не очень прилично и…

– Мы не собираемся распевать счастливые песни. Просто поговорим.

– Уже холодает, а на реке вы и вовсе замерзнете, – выдала Глафира, понимая, что нет ни одного человека в мире, которого непогода удержала бы от свидания.

– Возьму твой гиматий¹², ты же не против?

– Я? Нет, конечно, нет.

– Вот и отлично. Постараюсь вернуться пораньше. Не скучай.

Ксантия легко поднялась со складного стула, прихватила шерстяную накидку и вышла из комнаты.

– О боги! Что делать? – прошептала Глафира, вскочила и заметалась из угла в угол.

Глава 5. Если бы осел мог говорить

Черный ослик сладко спал в конюшне. Ему снился дивный сон: как он бежит по зеленому лугу, солнышко ласково пригревает, а впереди – целая горка сочных арбузных ломтиков. Он потянулся к ним, но тут чья-то рука легла на его шею.

– Аристофан, ты спишь?

Ослик нехотя приоткрыл один глаз и увидел Глафиру. Ну вот, сейчас его заставят оторваться от прекрасных грез, встать и ехать куда-нибудь – спасать очередного недотепу, впутавшегося в неприятности.