Произнеси её имя

Я кивнула, немного сожалея, что заговорила о маме. Вот почему я никогда этого не делала. Эта тема в мгновение ока расстраивала даже Гейджа. Не следовало насыпать себе хлопья, ведь теперь придется через силу их доедать. И вместо вскруживших голову чувств после разговора с Брейденом, я останусь с болью в животе. Гейдж остановился, перевел дух, будто собирался что-то сказать, но передумал. Я затаила дыхание в ожидании, однако он устремил взгляд на заднюю дверь. Я испугалась, что он сложит два и два насчет нас с Брейденом, и сделала первое, что пришло в голову. Швырнула в него целую ложку хлопьев.

* * *

К ужасу моего живота наступило субботнее утро. Предвкушение бомбило меня нервными вибрациями, похожими на те, которые я не испытывала со времен проб в баскетбольную команду на первом году обучения в старшей школе. Я знала, что мне не удастся сегодня избежать ланча с Эмбер и ее подругами. Но если я пойду, то они узнают, что я была самозванкой. Что я совершенно ничегошеньки не знала о типичных девчачьих вещах. Девочки вроде нее не обращали на меня внимания в школе. Согласна, я хорошо окружила себя барьерами, с одной стороны – стеной из братьев, с другой – друзьями по команде, но все равно девушки вроде Эмбер никогда не водились с такими, как я. У нас не было ничего общего. И я уж точно не визжала от восторга в ожидании этой встречи. Глубоко из шкафа я вытащила свою «привлекательную» одежду и засунула ее в рюкзак, чтобы переодеться на работе.

– Чарли, можно с тобой поговорить? – позвал меня из кухни папа, когда я направлялась к входной двери.

– Конечно. – Я повернулась и заглянула в кухню. На секунду меня охватила паника, когда я подумала, что Гейдж рассказал о моем шастанье по двору в час ночи, но затем сообразила, что мне вообще не стоило допускать подобной мысли. Это же Гейдж. Он ни за что не рассказал бы.

– Ты много работала, – сказал папа, указывая на барный стул перед ним.

Я села.

– Вроде того.

– Да, так и есть. Я знаю, что скоро тебе нужно ехать в баскетбольный лагерь. – Я кивнула. Через четыре недели. И я задавалась вопросом, предстоит ли борьба, чтобы меня отпустили. – Ты ведь достаточно заработала, чтобы оплатить свой последний штраф?

– Да.

– Тогда почему бы тебе не отдохнуть перед лагерем?

– Мне больше не нужно работать?

– Нет.

Я улыбнулась, обрадовавшись, что могла вернуть себе свое лето, но затем в голове вспыхнуло лицо Линды, и меня объяла вина.

– Я не могу просто так уйти. Наверное, мне следует уведомить свою начальницу за пару недель.

– Это очень ответственно с твоей стороны.

Мне не хотелось быть ответственной. Мне хотелось уйти. Уйти прежде, чем придется гулять с девушками, с которыми у меня не было ничего общего.

– Ладно. Спасибо, пап. Эм... сегодня я вернусь немного позже.

– Задержишься на работе?

– Нет... мы с коллегой хотели погулять после работы... если ты не против.

– Я его знаю?

– Ох, это девушка. Я просто потусуюсь в компании девушек.

Папа взглянул на меня самым растерянным взглядом в мире. Да уж, воодушевляет.

– И что вы будете делать?

– Все, что делают девушки.

Он рассмеялся.

– Ты понятия не имеешь что, не так ли?

– Конечно имею... вроде.

– Ну, постарайся хотя бы сделать вид, что тебе весело.

– Спасибо. – Вскочила со стула.

– Что у тебя там? – Папа указал на рюкзак, который я держала сбоку.

– Гм... просто... девчачьи штучки. Ну, ты понял.

Он на мгновение нахмурился, а затем его глаза расширились.

– Ох. Конечно. Ты справишься? Все хорошо?

Я постаралась не рассмеяться.

– Ага. Все хорошо.

Никогда не забуду тот роковой день четыре года назад, когда папа пытался объяснить мне про месячные. Он звучал как научная книга, оперируя специальными терминами, затем купил мне какие-то прокладки и был таков. Мне пришлось самой изучать инструкцию.

Я вышла из кухни, пересекла гостиную и, подойдя к двери, врезалась во входившего Брейдена.

– Вот черт, – выдохнула я, отлетая назад.

Он схватил меня за руки, предотвращая падение. Брейден никогда так не делал до нашей болтовни у забора. Раньше он позволил бы мне шлепнуться на задницу, а затем я попыталась бы сбить его с ног. Наши глаза встретились на долю секунды, и он сразу меня отпустил. Будто понимая, что нарушил какое-то неписаное правило, Брейден схватил меня за руку и, наклонившись, перекинул через свое плечо. Подошел к дивану и бесцеремонно бросил меня на спину.

– Вот так. Если хочешь грохнуться на задницу, – сказал Брейден, и его глаза загорелись, когда он изрек последнее слово, – выбирай место получше.

Инстинктивно я схватила его за запястье, пока он не ушел. Обычно в такой ситуации я бы пнула его ногой по ребрам или ударила бы головой в живот – и тотчас же почувствовала бы себя победительницей. Однако инстинкт не дошел до логического конца, и я замерла, лежа спиной на диване и держа его за запястье. Оно было сильным и знакомым. Его кожа была светлее моей, и я изучала, как на ней смотрелись мои пальцы. «Очнись, – кричал мой мозг, – это же Брейден, лучший друг Гейджа!». Но моя рука не раскрывалась.