Происхождение всех вещей

— Можем ли мы поговорить в тихом месте? — настаивала Альма. — То, о чем я хочу с вами поговорить, лучше обсудить в уединении.

Он искренне рассмеялся:

— Если вам хоть раз удалось найти уединение здесь, в заливе Матавай, сестра Уиттакер, мой низкий вам поклон. Все, что вы хотите мне сказать, можете говорить прямо здесь.

— Хорошо, — согласилась Альма, хотя невольно все же оглянулась посмотреть, не подслушивают ли их. — Завтра Утром, — начала она, — мы с вами… думаю, наши судьбы связаны гораздо теснее, чем кажется на первый взгляд. Меня представили вам под именем сестры Уиттакер, но вы должны знать, что в течение короткого периода своей жизни я называла себя миссис Пайк.

— Я избавлю вас от необходимости продолжать, — тихо проговорил Завтра Утром, поднимая ладонь. — Я знаю, кто вы, Альма.

Они долго смотрели друг на друга в молчании.

— Так значит… — наконец произнесла она.

— Да, — отвечал он.

Этот ответ удивил и даже шокировал Альму, но лучше уж так, чем если бы Завтра Утром начал спорить с ней или все отрицать. В предвкушении этого разговора Альма боялась, что впадет в бешенство, если он вздумает обвинить ее в бесчестной лжи или притвориться, что никогда не слышал об Амброузе. Но Завтра Утром взял и сам заговорил о нем. И явно не испытывал при этом никакой неловкости. Женщина пристально вглядывалась в его лицо, пытаясь увидеть в нем что-то, помимо спокойной уверенности, но все было бесполезно.

— Я тоже знаю, кто вы, — сказала она.

— Неужели? — Завтра Утром, кажется, был ничуть не встревожен. — И кто же я?

Но теперь, когда ей нужно было дать ответ, Альма поняла, что не может так просто ответить на этот вопрос. Однако она должна была сказать хоть что-то, поэтому проговорила:

— Вы хорошо знали моего мужа.

— Мало того, мне его страшно не хватает. Амброуз Пайк был лучшим из людей.

— Так все говорят. — Альма почувствовала досаду и легкую зависть.

— Потому что это правда.

— Вы любили его, Таматоа Маре? — спросила Альма, снова вглядываясь в лицо мужчины в надежде, что хладнокровие оставит его. Ей хотелось застичь Завтра Утром врасплох, как застал ее он. Однако на лице мужчины не было ни капли смущения. Он и глазом не моргнул, когда Альма назвала его именем, данным при рождении.

— Его любили все, кто его знал. — Завтра Утром был совершенно спокоен.

— Но любили ли вы его особенно сильно?

Завтра Утром опустил руки в карманы и взглянул на луну. Кажется, он не спешил отвечать. Сейчас он больше всего напоминал человека, который ждет поезд и никуда не торопится. Но через некоторое время он снова взглянул на Альму. Она заметила, что они почти одного роста. Да и плечи ее были ненамного уже, чем его.

— Полагаю, у вас много вопросов, — промолвил он вместо ответа.

Альме казалось, что ее уверенность слабеет, она смутилась. Видимо, придется ей выразиться более прямо.

— Завтра Утром, — сказала она, — могу я поговорить с вами откровенно?

— Прошу вас, — кивнул он.

— Позвольте рассказать вам кое-что о себе, ибо это поможет и вам стать более откровенным со мной. С рождения во мне заложено стремление постигать природу вещей, хоть я и не всегда воспринимала это качество как добродетель или благо. По этой причине мне хотелось бы узнать, кем был мой муж. Я проделала весь этот огромный путь, чтобы понять его лучше, но усилия мои почти не дали плодов. То немногое, что мне до сих пор удалось узнать об Амброузе, лишь запутало меня еще сильнее. Наш брак никогда не был браком в привычном смысле слова; не был он и долгим, спору нет, однако это не заставило меня меньше любить своего мужа и меньше беспокоиться о нем. Я не невинное дитя, Завтра Утром. Не нужно оберегать меня от правды. Прошу, поймите, я не стремлюсь очернить вас или сделать своим врагом. Не опасайтесь также того, что тайны ваши будут раскрыты, если вы доверите их мне. Однако у меня есть причины подозревать, что вам известна тайна, касающаяся моего мужа. Я видела ваши портреты, которые он нарисовал. Эти рисунки, как вы наверняка понимаете, вынуждают меня спросить вас об истинной природе ваших отношений с Амброузом. Сочтете ли вы возможным откликнуться на просьбу вдовы и рассказать мне все, что вам известно? И будьте так добры, не щадите моих чувств.

Завтра Утром кивнул.

— Свободны ли вы завтра и сможете ли провести этот день со мной? — спросил он. — Возможно, до позднего вечера.

Альма кивнула.

— Насколько вы выносливы? — спросил Завтра Утром.

Этот неожиданный вопрос привел женщину в замешательство. Заметив ее растерянность, он уточнил:

— Я имею в виду, сможете ли вы пройти длительное расстояние? Полагаю, будучи натуралистом, вы здоровы и тренированны, однако все же должен спросить. Я хотел бы отвести вас в одно место и кое-что вам показать, но не хочу, чтобы вы переутомились. Сумеете ли вы подняться на крутую гору и вынести подобные тяготы?

— Полагаю, да, — отвечала Альма, снова испытав легкое раздражение. — За этот год я исходила этот остров вдоль и поперек. И видела все, что только можно увидеть на Таити.

— Не все, Альма, — с великодушной улыбкой поправил ее Завтра утром. — Есть еще кое-что.

* * *