Читаем Происхождение партократии полностью

Отставание индустрии в экономическом развитии страны понижает роль пролетариата в обществе. Отставание влияния индустрии в сельском хозяйстве и быстрый рост кулака уменьшает в деревне влияние наемных рабочих и беднейшего крестьянства, а также их веру в государство и самих себя. Отставание заработка рабочих от роста жизненного стандарта непролетарских элементов в городе неизбежно означает падение политического и культурного самоуважения пролетариата как руководящего класса.

3. Текущий год вновь засвидетельствовал, что государственная индустрия отстает… Развитие в сторону социализма обеспечено только в том случае, если темпы развития индустрии не будут отставать от общих темпов экономического развития, систематически поднимая страну к техническому уровню более развитых капиталистических стран. Каждая вещь должна быть подчинена этой задаче, одинаково важной как для пролетариата, так и для крестьянства.

Между тем, партия с тревогой следит за тем, что решение XIV съезда об индустриализации не выполняется, как и не выполнялось и решение о внутрипартийной демократии. В этом фундаментальном вопросе жизни и смерти Октябрьской революции партия не может и не хочет играть в прятки… Партия хочет знать, думать, проверять, решать. Существующий режим не хочет допустить этого. Отсюда и происходит секретное распространение партийных документов, как это было в «деле» Лашевича.

Под видом укрепления союза бедноты со средним крестьянством мы наблюдаем постоянное и регулярное политическое подчинение беднейшего крестьянства среднему крестьянству, а через него — кулаку.

Пролетариат в нашем государстве не достигает и двух миллионов человек, вместе с транспортными рабочими он составляет менее трех миллионов. Советские, профсоюзные, кооперативные и другие служащие вместе взятые составляют число, не уступающее числу пролетариата. Уже одно это свидетельствует о колоссальной политической и экономической роли бюрократии. Отсюда совершенно очевидно, что государственный аппарат по своему составу и уровню жизни его носителей в подавляющей мере является буржуазным и мелкобуржуазным, отдаляется от пролетариата и беднейшего крестьянства в направлении

удовлетворения интересов новой буржуазии и кулаков. Сколько раз Ленин предупреждал нас от бюрократического извращения государственного аппарата и о необходимости, чтобы профсоюзы защищали интересы рабочих от этого аппарата, тогда как партбюрократ как раз в этой области заражен опаснейшим самообманом.

7. В 1920 году на партийной конференции под руководством Ленина было решено, что при переброске коммунистов недопустимо руководствоваться иными соображениями, как деловыми: недопустимы какие-либо репрессии против членов партии из-за того, что они по тому или иному вопросу или по какому-либо постановлению партии думают иначе. Вся нынешняя практика противоречит этому постановлению. Вместо дисциплины — субординация членов партии партаппарату. Товарищи, на которых партия могла бы опираться в трудные моменты, массами удаляются из руководящих органов, многие переброшены в дальние края, сосланы, преследуются, а на их место набирают случайных, но покорных людей. Теперь эти бюрократические грехи партийного режима вылились в обвинения против Лашевича и Беленького, которых партия знает более чем два десятилетия как дисциплинированных и преданных членов. Обвинение против них на деле есть поэтому обвинение против бюрократического извращения партаппарата.

Значение твердо спаянного централизованного аппарата большевистской партии не нуждается в объяснении. Без него пролетарская революция невозможна. В своем большинстве он состоит из преданных рабочему классу людей. При правильном руководстве и при надлежащем распределении сил многие партийные работники будут помогать осуществлению партийной демократии.

8. Бюрократический режим распространяется и в жизни заводов и фабрик, подобно ржавчине. Если члены партии на деле лишены права критиковать райком, обком или ЦК, то на предприятиях они лишены права критиковать их руководителей. Члены партии запуганы. Администратор, способный, как лояльное лицо, обеспечить себе поддержку вышестоящей партийной организации, тем самым застраховывает себя против критики низов и нередко ограждает себя от ответственности за плохое управление или даже за тупость.

В строящейся социалистической экономике основным условием экономного расходования национальных ресурсов является действенный контроль масс, прежде всего рабочих на предприятиях. До тех пор, пока они не могут открыто критиковать недостатки и беспорядки, называя виновных по имени, без того, чтобы не быть исключенными из ячейки или снятыми с работы как оппозиционеры, борьба за режим экономии и за производительность труда неизбежно превращается в бюрократическую затею за счет жизненных интересов рабочих. Это как раз и происходит сейчас.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука