Реакция Сталина на «Уроки Октября» была такая, что он сразу достиг трех целей: 1) свел роль Троцкого к роли простого члена Политического бюро из семи человек по руководству восстанием; 2) защищая на словах Зиновьева и Каменева, на деле разоблачал их, впервые опубликовав выдержки из протоколов ЦК 10 и 16 октября, где они голосовали против восстания, 3) привел список членов и Политбюро, и «Практического центра по руководству восстанием», где в обоих центрах Сталин числился членом, а Ленин, Троцкий, Зиновьев и Каменев числились членами только первого центра (Сталин, Соч., т. 6, стр. 326–327), который, по свидетельству Троцкого, никогда и не собирался. Как бы мимоходом сообщив, что Зиновьев и Каменев действительно голосовали против решения ЦК о перевороте, Сталин заявил, что и Троцкий тоже какой-либо «особой роли» в восстании в Петрограде не играл, ибо он не входил «в состав практического центра, призванного руководить восстанием… Разговоры об особой роли Троцкого есть легенда…» (там же, стр. 329). Укажем тут же, что никакого «Практического центра» не было, а был создан «военно-революционный центр» с включением его в состав «Революционного Советского Комитета», во главе которого стоял Троцкий» (Ленин, Сочинения, т. XXI, стр. 507).
Это утверждение Сталина находилось в противоречии не только с историческими фактами, но и с тем, что говорил Ленин по поводу книги американского коммуниста Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир», где описано восстание большевиков под руководством Ленина и Троцкого. В восторженном предисловии Ленин назвал описание Джона Рида правдивым. Теперь Сталин отнес и эту книгу к жанру литературы из области «арабских сказок» (Сталин: Джон Рид далеко стоял от нашей партии… «попав, ввиду этого, на удочку сплетен, идущих от господ Сухановых» — там же, стр. 325), Кто-то напомнил тогда Сталину, что он сам писал в «Правде» от 6 ноября 1918 года об «особой роли» Троцкого: «Вся работа по политической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана прежде всего и главным образом т. Троцкому».
Троцкий замечает, что когда Сталину указали на это очевидное противоречие в его оценках роли Троцкого, то «он ответил удвоенной грубостью, и только» (Л. Троцкий, «Моя жизнь», ч. II, стр. 234). Сталин согласился с Троцким, что до приезда Ленина ЦК проповедовал линию «давления на Временное правительство» вместо того, чтобы выдвинуть лозунг о власти Советов, что «это была глубоко ошибочная позиция… Эту ошибочную позицию я разделял тогда с другими товарищами по партии и отказался от нее полностью лишь в середине апреля… Были ли тогда у партии разногласия с Лениным? Да, были» (Сталин, Соч., т. 6, стр. 333–334). Но потом в конце апреля и вся партия признала свою ошибку, присоединившись к Ленину, тогда как Троцкий проповедовал все еще «перманентную революцию» — революцию без крестьянства («без царя, а правительство рабочее»).
Когда Троцкий писал о «правом крыле» в партии и о старых, консервативных большевиках, выступавших против идей «Апрельских тезисов», он имел в виду, конечно, и Сталина. Но Сталин дипломатически свел дело только к Зиновьеву и Каменеву. Сталин говорил: «Троцкий уверяет, что в лице Каменева и Зиновьева мы имели в Октябре правое крыло нашей партии… Непонятно только: как могло случиться, что партия обошлась в таком случае без раскола… Раскола не было, а разногласия длились всего несколько дней, потому и только потому, что мы имели в лице Каменева и Зиновьева ленинцев, большевиков» (там же, стр. 326–327).
Защищая их, Сталин защищал самого себя, защищал ЦК, который он возглавлял вместе с Каменевым до возвращения Ленина из-за границы, защищал большинство ЦК, которое почти два месяца (сентябрь-конец октября) сопротивлялось требованиям Ленина назначить восстание, наконец, защищал партию, которой он отводил основную роль в организации и проведении восстания, а не Троцкому, и даже не Ленину. В самом деле, вот, что говорил на этот счет Сталин: «Послушав Троцкого, можно подумать, что партия большевиков весь подготовительный период от марта до октября только и делала, что топталась на месте… и всячески мешала Ленину, и если бы не Троцкий, то неизвестно, чем кончилось бы дело Октябрьской революции… Забавно слышать эти странные речи о партии от Троцкого, объявившего в том же "Предисловии" («Уроки Октября». — А. А.),…что "основным инструментом пролетарского переворота служит партия", что "без партии, помимо партии, в обход партии, через суррогат партии пролетарская революция победить не может", причем сам аллах не поймет, как могла победить наша революция, если "основной ее инструмент" оказался негодным» (там же, стр. 331–332).