Читаем Происхождение партократии полностью

Большинство выступивших в прениях разошлось с оценкой Ленина, некоторые даже обвинили: «Ленин делает в скрытом виде то, что в октябре делали Зиновьев и Каменев» (там же, стр. 172, речь главы Чека Дзержинского). Косиор от имени Петроградской организации заявил: «Петроградская организация протестует и будет протестовать, пока может, против точки зрения т. Ленина и считает возможной только позицию революционной войны» (там же, стр. 172). Московская организация с самого начала стояла на такой же точке зрения. Троцкий и Бухарин повторили свои доводы против мира. Сталин и Зиновьев поддержали Ленина. Однако мотивы их поддержки были явно антиленинские. Сталин оправдывал заключение мира тем, что провалилась большевистская стратегия, рассчитанная на мировую революцию. Он говорил: «В октябре (1917) мы говорили о священной войне, потому что нам сообщали, что одно слово «мир» поднимет революцию на Западе. Но это не оправдалось» (там же, стр. 171). Зиновьев, хотя и был за мир, но предупреждал, что «миром мы усилим шовинизм в Германии и ослабляем революционное движение на Западе… А дальше виднеется другая перспектива — это гибель социалистической республики» (там же, стр. 171).

Эти мотивы обоих своих единомышленников Ленин решительно отвел. В протоколе ЦК сказано, что Ленин не согласился с утверждением Сталина и Зиновьева, что на Западе нет революционного движения или оно ослабится от заключения мира. Ленин добавил, что хотя на Западе нет революции, но там есть революционное движение и что «если в силу этого мы изменили бы свою тактику, то мы явились бы изменниками международному социализму» (там же, стр. 172). На этом же заседании Ленин впервые в условиях советской России высказал пораженческую мысль, в которой он пояснил, при каких условиях он согласился на «перерыв» в мирных переговорах, а именно — «Если мы верим в то, что германское движение может развиться немедленно в случае перерыва мирных переговоров, то мы должны пожертвовать собою, ибо германская революция по силе будет гораздо выше нашей» (там же, стр.172), но так как в данных условиях такое ускорение германской революции проблематично, то Ленин приходит к выводу: «если мы в настоящий момент не скажем ясно, что мы согласны на мир, то мы погибнем» (там же, стр. 172).

К концу заседания ЦК Ленин изменил свою точку зрения. Он отказался от требования немедленного заключения аннексионистского мира и предложил проголосовать его новое предложение: «мы всячески затягиваем подписание мира». За это голосовали 12, против — 1.

Вслед за этим Троцкий ставит на голосование следующую формулу — «Мы войну прекращаем, мира не заключаем, армию демобилизуем». За голосовали 9 человек, против — 7 человек (там же, стр. 173).

Таким образом, на этом заседании ЦК Ленин потерпел поражение. Была принята формула Троцкого, к которой присоединился и Бухарин. Поэтому сталинская легенда, которая гуляет и до сих пор в советской литературе, о том, что Троцкий действовал в Брест-Литовске самочинно, предательски, вопреки ЦК, — есть явная историческая фальсификация.

Через два дня после заседания ЦК большевиков — 13 января 1918 года состоялось объединенное заседание членов ЦК большевиков и ЦК левых эсеров (которые входили в советское правительство). Обсуждался тот же вопрос о войне и мире. Это объединенное заседание большинством голосов высказалось в том смысле, чтобы предложить предстоящему III съезду Советов формулу:

«войны не вести, мира не подписывать» (там же, стр. 283). И здесь победила точка зрения Троцкого против Ленина.

Однако Ленин не сдается. На III съезде Советов 13 (26) января Ленин, уклонившись обсудить вопрос о мире пo-существу, добился, чтобы съезд предоставил Совнаркому (правительству) неограниченные полномочия в деле ведения мирных переговоров и заключения самого мира.

В самой партии точка зрения Ленина не находит поддержки. Совершенно вышли из-под контроля Ленина две ведущие столичные партийные организации, которые задавали тон всей партии, — Петроградская и Московская. Обе они высказались против линии Ленина на сепаратный мир с Германией. В заявлении Петроградского комитета партии от 15 января, поданном на имя ЦК партии, говорилось: «Огромное большинство высказалось против точки зрения т. Ленина, самые влиятельные организации нашей партии — Петроградская и Московская областная — определенно высказываются против аннексионистского мира с Германией» (там же, стр. 182). Петроградский комитет открыто грозил расколом партии. В резолюции Московского комитета партии от 11 января говорилось, что принятие немецких условий мира «могло бы привести к одному из худших видов оппортунизма» (там же стр. 185). Это было сказано прямо по адресу Ленина.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука