Происхождение Каббалы

Таким образом, мы можем утверждать, что Каббала появилась не в застойной среде, а посреди борьбы и напряжения. Кроме того, это была не отсталая среда по отношению к общему развитию иудаизма. Явно или незримо, но она впитала богатый набор традиций.

3. Эзотерическое учение о творении и Меркабе в до-каббалистическом иудаизме: литература Хехалот и еврейский гностицизм

К этому моменту можно обратиться к ситуации еврейского эзотеризма и мистицизма до появления Каббалы на исторической сцене. Мы уже упоминали ранее древние космогонические спекуляции талмудистов, а также их мистицизм престола. Теперь необходимо определить, в какой степени эти спекуляции были известны еврейской традиции XII столетия и какие литературные или прямые устные источники она имела в своём распоряжении. Ведь, как уже отмечалось, какой бы большой ни была дистанция между этими древними идеями и Каббалой, последняя, тем не менее не только претендовала на статус законного наследника этих древних эзотерических учений о Творении и Меркабе, но и якобы излагала в собственном учении их действительное содержание.

За последнее поколение удалось совершить значительный прогресс и в этом направлении. Всего несколько десятков лет назад большинство исследователей (за одним заметным исключением Моше Гастера) полагали, что следует предполагать две совершенно разные стадии развития. С одной стороны, между I и III веками, прежде всего в кругах талмудистов, существовали две эзотерические дисциплины, упомянутые в Мишне Хагига 2:1 относительно Творения, берешит и божественной колесницы из Иезекииля 1, Меркабы. Мы обладаем некоторыми рассеянными и фрагментарными сведениями, во многом неясными, об этих учениях в некоторых отрывках талмудической литературы и в древних мидрашах[19]. Эти традиции считались более или менее канувшими в забвение и исчезнувшими. С другой стороны, в пост-талмудические времена в период Гаонов (с VII до начала XI вв.) новая мистическая волна захлестнула иудаизм, особенно в Вавилонии, и стимулировала появление обширной литературы о мистицизме Меркабы и родственных текстов. Эта литература, как было доказано, имела немного общего со старыми учениями с тем же названием и некоторым числом талмудических традиций, которые буквально использовала.

Сегодня мы можем с уверенностью утверждать, что это разделение, ставившее поздний мистицизм Меркабы очень близко к периоду формирования средневековой Каббалы, установить невозможно. В другом месте я рассматривал этот мистицизм Меркабы в так называемой литературе Хехалот и показал, что подлинная и неразрывная цепь традиции связывает эти сочинения с тайным учением Талмуда. Большие части этой литературы всё ещё относятся к самому талмудическому периоду, а некоторые идеи этих текстов уходят к I и II столетиям. Потому они связаны с продуктивным периодом, в котором раввинический иудаизм сложился посреди мощных религиозных брожений, утвердился и доминировал над другими течениями иудаизма . Конечно, эти тексты, в своей настоящей форме принадлежащие частью к жанру апокалиптической псевдоэпиграфики, не всегда такие древние, какими хотят казаться. Но лаже в этих, поздних адаптациях, лежащий в их основе традиционный материал уходит корнями в указанный период. Мистические гимны, встречающиеся в некоторых важнейших текстах, можно определённо проследить, по крайней мере, до III века; здесь они сами по себе литературная форма, свидетельствующая против идеи поздней ревизии текста. Концепции, находящие здесь своё выражение, развились не позже; на самом деле, они могут датироваться и более ранним временем[20].

Эти сочинения содержат инструкции по обретению экстатического видения небесных областей Меркабы. Они описывают странствия в экстазе по этим областям: семи небесам и семи дворцам или храмам, Хехалот, через которые мистик Меркабы проходит, пока не оказывается у престола Бога. Путешественник получает откровения о небесных вещах и тайнах Творения, иерархии ангелов и магических практиках теургии. Поднявшись на высший уровень, он оказывается перед престолом и получает видение мистической фигуры Божества в символе «как бы подобия человека», которого пророку Иезекиилю было дано видеть на троне Меркабы. Здесь он получает откровение об «измерении тела» еврейского Шиур Кома, то есть антропоморфическое описание божества, появляющегося как первочеловек, а также как возлюбленный из Песни Песней, наряду с мистическими названиями его членов.