Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

Один из свидетелей[546] показывал в 1947 году: «В последние несколько дней в Имперской канцелярии умерло много людей (госпиталь и т. д.). Некоторых убило при бомбежках и артиллерийском обстреле, их обгорелые тела валялись вокруг Имперской канцелярии. Останки без разбора складывались в бомбовые или снарядные воронки в саду. Гитлер не хотел видеть трупы вокруг, когда решался выходить в сад на свои получасовые прогулки».[547]

Обобщая подобные показания, Иоахимсталер писал: «Убежище не было приспособлено для того, чтобы люди постоянно находились в нем, жили и лечились. Но этого, конечно, не замечали в герметично отделенной от охраны[548] зоне старой Имперской канцелярии и в бункере Гитлера. Многие люди, в первую очередь раненые, умирали. Их тела сквозь переполненные людьми проходы выносили в сад Имперской канцелярии, бросали в воронки от снарядов и наспех сжигали или засыпали. Если артиллерийский огонь был сильным, мертвых просто укладывали у выхода, чтобы похоронить в саду позднее».[549]

Поэтому процедура сожжения, осуществленная с телами якобы вождей Третьего Рейха, ничем, по существу, не отличалась от прочих обыденных действий, неоднократно совершавшихся там в эти дни.

Хватало и горючего для всех этих импровизированных кремаций: об этом также имеется множество показаний,[550] включая и свидетельство заместителя Геббельса, популярнейшего в нацистской Германии радиокомментатора Ганса Фриче: «многие спрашивают, возможно ли вообще сжечь тела Гитлера и Евы Браун, используя лишь 180 литров бензина. Я не понимаю такого вопроса, потому что в последние недели в Берлине я имел в своем распоряжении больше бензина, чем в течение всей войны. Его привезли из аэропортов, которые эвакуировались. И я имел 20–30 или даже больше бочек бензина, хранившихся в саду Министерства пропаганды[551]. 27 или 28 апреля я позвонил в Имперскую канцелярию и спросил, не нуждаются ли они в бензине, так как у меня его было так много, что это могло представить опасность. Из Имперской канцелярии мне ответили: «У нас у самих слишком много». /…/ Когда меня русские брали в плен у бункера фюрера, я видел там собственными глазами множество пустых канистр».[552]

Это свидетельство подрывает основу общепринятой легенды о тщетной суете с поисками бензина для сожжения тел Гитлера и его жены, что, якобы, не обеспечило конечного успеха — уничтожения трупов до полной неузнаваемости. На самом же деле, конечно, тела целенаправленно были оставлены в состоянии, позволявшем провести процедуру опознания, на которую все это и было рассчитано. Об этом, впрочем, в будущих наших публикациях.

Понятно, что Мюллер (или, повторяем, не Мюллер, а его имитатор) мог рассчитывать, что американцы не знали в 1948 году таких подробностей, но что-то упорно заставляет его усиливать доводы в пользу того, что Фегелейн не был убит. Хотя очевидно, что никто из русских и не собирался искать тело Фегелейна в мае 1945 — никого он тогда не интересовал, а если бы и собрались, то, вполне вероятно, эти поиски и не привели бы к успеху при таком обилии полусожженных тел.

Помимо возможного обвинения в убийстве (наряду со многими тысячами аналогичных!) у Мюллера были особые мотивы для таких показаний — отличные даже от мотивов Гитлера. Они-то и открылись в одной из последующих бесед.