Происхождение

— Вы правы, заместитель начальника. — Выражение лица Палад не изменилось, но в голосе звучало сожаление. — Они не были созданы для того, чтобы изменять их как вздумается. Но их постоянно меняют. Так делали и будут делать. В нашем случае, как мне кажется, это лишь поможет решить пару проблем, с которыми вы столкнулись. И наконец–то определиться, что же со мной делать.

— Да уж, — согласилось заместитель Верет. — Но я не обязано принимать это с радостью.

— Не обязаны, — с сожалением вымолвило Палад. — Вы честное неино. Надеюсь, достаточно честное, чтобы продолжить задавать неудобные вопросы насчет «Милосердного устранения».

Несколько секунд Верет молча смотрело на него, а затем сказало:

— Пройдемте со мной, посол.

И вышло из комнаты.

Когда прошение было уже почти наполовину составлено, к Ингрей, сидевшей в кресле в углу кабинета заместителя начальника, подошла Токрис и протянула ей чашку с шербетом.

— Ты хоть что–нибудь ела? — шепотом спросила она.

Ингрей вдруг сообразила, что уже почти вечер, а у нее за весь день и минутки свободной не было, а уж тем более крошки во рту.

Заместитель начальника Верет, объяснявшее пауку- меху детали процесса подачи прошения, подняло голову.

— Это займет еще какое–то время, мисс Аскольд. Вам не обязательно сидеть здесь.

— Да–да, — прошептал паук–мех, шевеля волосатыми ногами. — Я останусь с Гарал Кет. Ты иди.

Ингрей следовало остаться. Удостовериться, что все идет так, как нужно. Она не могла бросить Тика, выдающего себя за посла Гек, одного. Но ей хотелось побыть наедине с собой хотя бы несколько минут. Закрыть глаза и ничего не делать.

— Позовите меня, если что–то понадобится.

Заместитель начальника кивнуло. Паук–мех помахал ногой.

— Пойдем–ка ужинать, — немного волнуясь, сказала Токрис.

Глава 11

Токрис отвела Ингрей в маленький дворик, где стояли пластиковые скамейки и столы, черные стены прикрывала волна листьев и белых мелких цветов, каскадом спускающихся по решетке.

Они сели на ближайшую скамейку.

— Спасибо, — сказала Ингрей.

— Пожалуйста, — улыбнулась Токрис. — Мне показалось, что тебе нужен перерыв. Все это так странно. Зачем вдруг Гек понадобилось Палад?

— Видимо, посол решила, что раз я не могу помочь ей найти капитана Уйсина, то Палад поможет.

Во дворик вошел тонкий, как веретено, мех с двумя коробками. Токрис взяла их, одну передала Ингрей и приказала меху удалиться.

— Какой в этом смысл? — спросила она. — Хотя, конечно, она же из другого мира.

Токрис открыла коробку, запахло жареными бобами со специями.

— Но если она инопланетянка, то почему она — она? В смысле у них же все не так, как у людей, правда?

— Я не знаю, — ответила Ингрей и открыла свою коробку, выудила из нее медальон из бобов, обвалянный в хлебных крошках. — Может, потому, что ей приходится говорить по–йиирски. У нас нет слов для понятий Гек, вот она и использует то, что более–менее подходит. Хотя… — Она откусила кусочек. — Ой, как вкусно!

— Это из кафе за углом. Попробуй с соусом.

Ингрей макнула жареный кругляш в соус.

— Хотя капитан Уйсин как–то упоминал, что раньше по отношению к послу применялись местоимения разного рода, а сейчас она именно женского.

— Они меняют пол? — Токрис наклонилась вперед, позабыв о еде. Ее прямые темные волосы слегка вились на концах, они еще не совсем отросли, но уже прикрывали щеки.

Ингрей подавила желание откинуть их с ее лица и съела еще кусочек.

— Очень вкусно.

— Правда?

Только тут Токрис поняла, насколько приблизилась к Ингрей. Она тут же выпрямилась и уткнулась в коробку с едой. Затем посмотрела на собеседницу.

— Нана всегда поддерживало Нетано, поэтому я выросла, считая, что Этьят Будраким — лжец, которому нельзя доверять. Но я никогда… — Она взяла еще один жареный кругляш, но сразу положила обратно в коробку. — Я даже не думала, что он сможет сослать своего ребенка в «Милосердное устранение» ради политической выгоды. Да еще такой мелкой!

— Совсем скоро начнется новая предвыборная кампания на пост пролокутора, — сказала Ингрей и подумала, отчего это вдруг Токрис стала казаться такой… привлекательной. Хотя, конечно, до вчерашнего дня Ингрей не общалась со взрослой Токрис. И не просто взрослой, а уверенной в себе. Раньше такого за ней не водилось. — Если бы он потерял небольшое количество голосов из–за слухов о гарседдианских раритетах, то сейчас пост пролокутора занимала бы Нетано. Не такая уж и маленькая выгода.

— Этого недостаточно, чтобы сослать своего ребенка, — настойчиво повторила Токрис. — Насколько мне известно, я тоже разочаровывала недителя. Но не думаю, что оно могло бы так поступить.

Какое–то время они ели молча, пока в коробках не осталось даже крошек.

— Знаешь, мне иногда жаль Данака.

— Жаль его?! — поразилась Ингрей.

Токрис попыталась объяснить: