Проигравшая сторона (СИ)

Он прошёл, наверное, с пару миль, когда пейзаж вокруг, до этого однообразный, наконец начал меняться. Осинник закончился, уступая место не менее густым зарослям кустов болотного мирта, вдали за которым угадывались плохо различимые в дымке кроны деревьев. Холм, до этого всё так же обрывавшийся почти отвесным склоном, потихоньку терял свою высоту, становясь всё более пологим. Роше взобрался вверх по склону и огляделся. Внизу расстилался лес, прямо перед собой он увидел несколько молодых, тоненьких берёзок. Противоположный склон холма был куда более пологим, чем тот, по которому только что пришлось взбираться, то тут, то там, по нему были разбросаны редкие лохматые кусты. Видимость была довольно паршивой – тумана как будто стало больше, он спускался ниже и клубами лежал в низинах, укрывал холмы, меняя их очертания и скрывая из виду линию горизонта, отчего лес казался бесконечным. Роше оставил идею что-либо рассмотреть и, забирая вправо, пошёл по склону туда, где должен был расти дуб.

По ощущениям, он шёл уже более получаса, но дуба по-прежнему не было видно. Иногда казалось, что в тумане он видит очертания его ветвей, но всякий раз, подойдя ближе, он понимал, что принимает желаемое за действительное. Деревья, которые поначалу росли всё гуще, вновь поредели; вскоре их вытеснили заросли низких, но густых кустов с мелкими сероватыми листьями – Роше так и не смог определить, что это были за растения. Напряжение, до этого подогреваемое шансом наткнуться на очередную архиспору или ещё какое-нибудь чудовище, сменилось зарождающимся страхом надолго застрять в этом чёртовом лесу. Роше остановился, сделал несколько глубоких вдохов, не позволяя тревоге завладеть собой. Он огляделся вокруг, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы указать ему верный путь, втянул носом воздух, прислушался. Где-то журчала вода. С той стороны, где кусты скрывались в плотной дымке, смутно тянуло сыростью. На мгновение ему показалось, что он уловил какое-то мерцание в тумане. В голове мелькнула догадка, он быстро прошёл назад, к столпившимся на склоне осинам, присел, вглядываясь в ствол одной из них. Он был равномерно покрыт густым зелёным мхом, но кора с одной стороны была вроде бы темнее. Роше задумался: похоже, взобравшись на холм, он слишком сильно сдал к северу. Вода внизу могла быть одним из ручьёв, впадающих в Эрну – узкую быструю речку, один из притоков Понтара. Можно было спуститься вниз и, следуя по течению ручья, выйти к реке, но у Роше не было уверенности в том, где именно этот ручей в неё впадает, да и лезть в туман ему не хотелось – кто знает, кто или что может в нём скрываться. Более рациональным вариантом было скорректировать направление и всё же попытаться выйти к тому дубу. Он внимательно оглядел стволы ещё нескольких деревьев, и двинулся вглубь рощи.

Лес снова начинал густеть. Кроны деревьев терялись в тумане, а их стволы сплошным ковром покрывал густой, плотный мох. В голове теснились мысли: что там с Бьянкой? Анна – травница, с которой Роше её оставил – производила впечатление доброго и ответственного человека, в ней он почти не сомневался. Но что если её состояние резко ухудшится, и Анна не сможет помочь без необходимых медикаментов? Или если до них доберутся нильфы? Анна говорила, что в полях южнее деревни собираются темерские войска, да и сам Роше, проезжая по большаку, видел многочисленные разъезды в том районе, но, зная, какой контингент сейчас приходится вербовать, смотрел на исход готовящегося сражение с весьма умеренным энтузиазмом. Собственно, это и было одной из причин, почему он так спешил вернуться в Дубовицы – чтобы поскорее оттуда убраться. Ему было тошно от мысли, что уезжая, он фактически бросает страну, которую так любил и служению которой он отдал столько лет и сил, и увещевания в том, что и это он делает ради её блага, не слишком-то помогали.