Пройдоха из чужого мира

К счастью, фонарей вокруг школы почти не было, и здание освещалось слабо, поэтому нас, по крайней мере Диму, не заметил бы случайный прохожий. Но это если он действительно случайный, а не кто-то вроде нашего участкового – Михаила Ивановича. Именно он и проходил мимо школы в этот поздний час, когда Дима завис напротив того самого окна, где, как мы предполагали, проходили таинственные, если не сказать зловещие, опыты учителя химии.

– Так-так, девочки, а не пора ли вам спать? – укоризненно спросил Михаил Иванович. – И неужели за год школа вам не надоела?

Его появление нас несколько смутило. Самое ужасное было то, что, разговаривая, участковый обращался в основном к Кате, которой пришлось бы волей-неволей отвлечься от того, чтобы поддерживать Диму на высоте. Еще несколько секунд – и мы бы услышали его пронзительный вопль. Надо было срочно действовать.

– Нет, Михаил Иванович, не надоела, – переключила я внимание милиционера на себя. – Наоборот, мы каждый день сюда приходим, даже в кружки записались, – тараторила я. – А сейчас мы наблюдаем за звездами, говорят, отсюда в городе видно лучше всего.

Пока я заговаривала зубы участковому, Катя аккуратно поместила Грановского на крышу, спрятав его там от внимательных, но совершенно ненужных глаз, после чего Михаил Иванович взглянул наверх, чтобы удостовериться в правдивости моих слов. Честно говоря, я понятия не имела, видны ли отсюда звезды и достаточно ли чисто небо, чтобы наблюдать за ними.

– Ох, и правда, – вдруг заулыбался Михаил Иванович. – Звезды – как огоньки! Вот, когда, бывает, на рыбалке стоишь, смотришь так в небо – и про рыбу-то совсем забываешь. А она, проклятая, в этот самый момент клюет, чуть крючок не обрывает. И уходит, конечно.

Михаила Ивановича вдруг потянуло на лирику. Вспомнил он о том, как в детстве мечтал стать космонавтом. А потом, начитавшись фантастических повестей, хотел стать космическим патрульным, чтобы арестовывать космических пиратов и межгалактических преступников. Но побег на Байконур сорвался, и ему тогда здорово досталось от отца.

Однако время шло, а участковый все не уходил. Рассказав о своем детстве все, что мог вспомнить, он снова вернулся к теме рыбалки, хотя к нам она не имела никакого отношения:

– Надо бы с вашим учителем химии, с Олегом… как же его… а, Валентинычем как-нибудь на рыбалку сходить. Говорят, он здорово леща приманивает. Вроде вещество с запахом каким-то особым для этого изобрел. Не знаете, а?

Мы с Катей дружно замотали головами:

– Нет, не знаем. А с каких это пор он стал вдруг рыбачить?

– Да вроде не так давно. Встречаю я его как-то рано утром в городе. Ну, интересуюсь, куда, мол, в такую рань. А он мне: «Рыбу ловить». – «А удочку, что же не взял?» – спрашиваю. Он мне: «А она у меня там, на берегу, спрятана. Вот, видишь, приманку несу», – и бутылку какую-то показывает…

– Пробирку, – поправила Катя.

– Чего? А, ну да, точно, ее. Ну, так вот. А в ней, в этой, как ее… калдырке, какая-то муть плавает. Он мне и говорит: это, мол, смесь специальная для приманки лещей. Я хотел было с ним пойти, посмотреть, как рыба на его приманку попрет, а он мне: «Ишь какой, мое прикормленное рыбное место узнаешь». И дальше пошел. Вишь, по науке ловит, не то что мы.

Затем, снова взглянув на небо и восхитившись, он пошел дальше по своим делам.

– Уф-ф, – облегченно вздохнули мы с Катей и подняли глаза вверх, где на крыше нашего «второго дома» одиноко сидел Дима и ждал, когда же наконец ему дадут делать то, ради чего подняли на такую высоту. – Эй, Дима, приготовься.

Катя осторожно сняла парня с крыши и поднесла к окну. Дима сразу же инстинктивно ухватился за карниз, будто мог за него удержаться, если бы Катина сила вдруг истощилась. Я тоже времени даром не теряла и потихоньку перемещала свое астральное тело в нашего медиума, чтобы видеть то, что видит он. Я надеялась, что так мы запомним больше.

Чтобы не отвлекать Северову, я не стала передавать ей то, что видела, а рассказать было о чем. Во-первых, сразу же возникли довольно ощутимые трудности: Олег Валентинович на этот раз оказался еще осторожнее и просто-напросто завесил окно каким-то старым одеялом, поэтому мы и не видели света. В подтверждение этого Дима наверху разочарованно развел руками. Мы с Катей тоже оказались в замешательстве: что же делать дальше?

– Давай, я потихоньку отодвину краешек одеяла, чтобы была хотя бы маленькая щелка, – предложила Катя.

– Думаю, не стоит, – возразила я. – Он сразу же почует неладное. А если Диму заметит, то все может окончиться совсем плохо.

– Тогда быстро что-нибудь придумай, а то я уже устала.

А что же я могу придумать-то? Я же не генератор идей, как Макс, например. У него на это талант. Хотя… у меня созрел небольшой план.

Я стала пристально и сосредоточенно смотреть в окно глазами Димы и через некоторое время увидела… астральное тело нашего учителя химии. Оно перемещалось от стола к столу, которые были уставлены пробирками, мензурками и ретортами. К сожалению, так и не удалось углядеть ни мне, ни Диме, что же конкретно он делал.