Пройдоха

«Это красиво звучит в качестве принципа, но я пока не вижу возможностей реализовать этот принцип на практике».

«Я тоже пока не вижу, но, думаю, у нас все получится».

«Почему?»

«Ну, скажем… предчувствие».

Миранда скорчила смешную гримаску, как всегда, когда я заводил речь о предчувствиях, интуиции, импровизации и прочих вещах, не очень понятных ее холодному электронному рассудку.

«Ладно, поговорим об этом чуть позже. Сначала нужно спровадить эту девицу в астропорт. Она будет только путаться под ногами».

Миранда кивнула и, спорхнув со стола, направилась к выходу, ритмично цокая каблучками. Конечно, видел ее и слышал этот цокот каблучков я один, но мы давно договорились с ней насчет таких вот «спектаклей для одного зрителя». Лишь потому, что как-то не по себе становится, когда собеседник после завершения разговора просто растворяется в воздухе. Я ведь с самого начала старался сделать Миранду как можно более реальной. Наверное, это было моей ошибкой. Может, если бы не это, я бы к ней так не привязался. Хотя… Последние несколько лет я скитаюсь по всей Галактике, и Миранда — единственное близкое существо, что сопровождает меня во всех моих мытарствах. Без нее было бы совсем одиноко. И плевать, что она всего лишь компьютерная программа. Можете считать меня психом, но, если бы у меня был выбор, я не променял бы Миранду, скажем, на реальную женщину. Она — идеальный напарник. Никогда не предаст, не бросит в трудную минуту, не начнет «показывать характер» в самый неподходящий момент. А с девицами одни хлопоты, уж поверьте мне — я уже был женат.

Что? Да нет, я не женоненавистник. Просто, думаю, женщины и так играют слишком уж большую роль в нашей жизни. Надо оставлять некие области, куда их допускать не следует.

— Слушай, ты до вечера собираешься ковыряться в этом салате? — не выдержала Алана.

Я отложил вилку. Хватит уже притворяться, что голоден.

— Ладно, пойдем. Провожу тебя в астропорт.

— Что значит «провожу»? А сам?

— У меня появились другие планы. Я присоединюсь к тебе завтра утром.

Она подозрительно прищурилась.

— Что ты задумал?

— Эта информкарта — настоящий клад. Глупо не воспользоваться случаем и не попытаться сорвать на ней приличный куш. Тем более что теперь я знаю, где искать Джагга.

Алана шумно вздохнула.

— Нет, ну ты в самом деле псих! На этот раз нас точно пристрелят! Нечего разыгрывать из себя героя! Ясно ведь, что ничего из этой затеи с выкупом не получилось.

— Я никогда не сдаюсь без боя. Или, если уж удираю во все лопатки, всегда успеваю крикнуть тем, кто за мной гонится, что-нибудь эдакое. Чтобы они меня еще долго вспоминали.

— Ну, не знаю, какие уж там дела ты проворачивал в прошлом… Но сейчас… За нами ведь все охотятся — и полиция, и эти бандиты…

— Ты забыла про местных воротил, тех, что засвечены на карте. Они нас тоже наверняка ищут.

— Вот именно! Мы ведь как загнанные звери!

— Я что, похож на загнанного зверя?… И ты не похожа. Сидим, спокойненько кушаем фруктовый салатик… Фу, гадость какая…

Я, уже не заботясь о приличиях, выплюнул очередной «обмылок» на скатерть.

— Это мгаанэ, — рассмеялась Алана. — Между прочим, у туземцев считается деликатесом. Правда, насколько я знаю, спелые плоды должны быть насыщенного фиолетового цвета. А эти какие-то сизые…

— Кхм… Ну их к чертям, эти деликатесы. Желудок у меня не резиновый… Так, на чем я остановился?

— Как всегда, нес какую-то чушь. Ладно, хватит, мы и так потеряли слишком много времени. Давно уже пора в астропорту быть. Этому твоему Стэнтону наверняка понадобится какое-то время, чтобы нас оформить на борт в обход подписки о невыезде.

— А чего это вы раскомандовались, фриледи? — усмехнулся я. — К тому же я ведь тебя с собой не тащу. Как получить выкуп — эта моя забота. Тебе остается только дожидаться меня в звездолете. Не беспокойся, Макс не даст тебе скучать.

— А ты?

— Ну и я не дам, конечно. Значит, ты все-таки предпочла бы меня?

— Я имела в виду, что ты будешь делать, пока я буду торчать в звездолете?

— Займусь делом.

Алана сокрушенно покачала головой, живо напомнив мне одну из моих опекунш. Помнится, миссис Акропулос так же качала головой каждый раз, когда забирала меня из полицейского участка. Не кричала, не ругалась, а просто горестно так качала седой головой и вздыхала. А мне становилось жутко стыдно: этот молчаливый укор всегда действовал на меня сильнее, чем все лекции инспекторов по работе с несовершеннолетними преступниками, вместе взятые. С тех самых пор моя совесть говорит голосом миссис Акропулос. Правда, что-то она редко заявляет о себе в последнее время. Надеюсь, это потому, что я наконец-то стал вести себя гораздо лучше.

— Это же слишком опасно! К чему тебе все это?