Проявление иных миров в земных феноменах

Выход на телепатический контакт с неизвестным источником Разума у нас произошел в конце декабря 1993 года. Члены ВГИАЯ Георгий Губин и Геннадий Харитонов (им тогда было по 27 лет) экспериментировали, пробуя воздействовать друг на друга с помощью гипноза. В какой-то момент таких попыток Г. М. Харитонов неожиданно вошел в некое состояние транса.

…Надо сказать, что в то время мы были неплохо осведомлены о достижениях «Группы-2» из Дальнегорска Приморского края, которой руководил выпускник Томского госуниверситета А. Г. Глаз. Александр Георгиевич, обладая гипнотическими свойствами, сумел воспользоваться способом выделения из тела человека его информационно-энергетического двойника для установления телепатической связи с внеземным Разумом. Первые свои эксперименты они начали в 1985 году, а в 1990 г. на школе-семинаре «Быстропротекающие непериодические явления в окружающей среде» в Томске впервые обнародовали некоторые результаты своего эксперимента в сообщении, с которым выступил А. Г. Глаз. Позднее, в 1995 году, в Воронеже вышла книга В. Зеленина «За окраиной мира, бытия и сознания»[122], в которой обобщался опыт «Группы-2» по осуществлению телепатических контактов с несколькими, как они считали, внеземными цивилизациями. Особенностью этих контактов было то, что для связи использовался так называемый «посредник» — специально подготовленный член группы, через которого шло общение, позволявшее вести запись диалогов на магнитофон. Поскольку автор монографии лично встречался с А.Г. Глазом в Томске, имел длительные беседы с ним по технике проведения контактов и записал на диктофон фрагменты из проводившихся сеансов контакта, то члены Волжской группы также были в курсе особенностей подобного рода телепатической связи.

Когда Г. Харитонов впал в состояние транса (лежал на кушетке, глаза закрыты, не реагировал на вопросы-реплики), он, подняв руки, стал кистью правой руки производить движения, словно писал невидимой ручкой. Левая его рука при этом ритмично двигалась, совершая маятниковые движения. После того, как в его руку был вставлен карандаш и поднесена картонка с листом бумаги, на листе появилась вязь слов, из которой можно было разобрать лишь два-три слова. Губин, досадуя на неразборчивость записей, в какой-то момент громко попросил-скомандовал: «Скажи словами!» И тогда Геннадий… заговорил. Однако речь его разительно отличалась от того, что можно было от него ожидать. Тембр голоса сохранился, но интонация, выразительность и, особенно, смысл сказанного были совершенно необычны. Беседа длилась минут 15–20, после чего Геннадий самостоятельно вышел из транса, при этом выяснилось, что он ничего из происшедшего диалога не помнил и не считал, что находился в гипнозе.

В следующие дни молодые люди продолжили свои занятия, каждый раз усовершенствуя методику вхождения в транс и выхода из него. Более того, их невидимый партнер по беседам дал полезные советы о приемах по установлению устойчивой связи во время контактов. Они заключались в особом психологическом настрое на контакт, в ведении счета с 1 до 9 для задания ритма движению руки, в обязательном умывании перед и после сеанса контакта и других нюансах. Для выхода из контакта давался обратный счет с 9 до 1. Следует подчеркнуть, что эти данные были подсказаны невидимым контрагентом; сами экспериментаторы, не подозревая о специфике сеансов, ничего в этом смысле придумать не могли. В дальнейшем нам была дана более подробная инструкция по ведению и перспективам продолжения контактов.

Вскоре экспериментаторы догадались подключить микрофон и записали беседу на магнитофон. После этого к беседам с Нечто подключился автор данной работы.

Опишу типичный сеанс.

Мы заранее готовили вопросы по той или иной выбранной теме. Их количество доходило до 120–150 и обычно дополнялось во время беседы, исходя из диалоговой ситуации. Непосредственно перед сеансом мы иногда обговаривали между собой тему беседы, но чаще намеренно не ставили в известность о ней Харитонова, чтобы избежать его невольного участия или воздействия на результаты обсуждения во время диалога. Затем каждый обязательно ополаскивал лицо и руки водой, подключали микрофон, зажигали свечу или включали настольную лампу так, чтобы свет не мешал нашему связнику. Из комнаты удалялись любые часы, в том числе и электронные. Делалось это по просьбе контрагента с той целью, чтобы, якобы, не мешать ритму, который задавался нами или нашими партнерами движению руки Геннадия. Следует упомянуть, что наши невидимые партнеры называли Харитонова «переводчиком», что, по-видимому, в наиболее полной мере отвечало его роли во время сеансов. Помимо того, что использовался его речевой аппарат, слух и, вероятно, словарный запас, он, как объяснял, видел некие картинки-образы, которые тут же «переводил» в словесную форму.