Прогулочки на чужом горбу

Теперь, повзрослев и познав на собственном опыте жестокость конкурентной борьбы на рынке искусств в Со-Хо, я убедилась, что слава — вещь хрупкая, а Имена — весьма ненадежное вложение, что они имеют вес только для тех, кто их не имеет, но не значат ровным счетом ничего для других Имен.

Поняла я и то, что засыпая меня именами, Джой имела тот же трезвый расчет, что и обычный рекламщик, заигрывающий с потенциальным клиентом. Однако между ними была существенная разница. В отличие от реклам-щика, Джой не предлагала своихуслуг. Она из кожи вон лезла, чтобы произвести на меня впечатление и заставить прислуживать ей.

К тому времени, когда мы познакомились, ей исполнилось всего двадцать два года, но она успела уже разработать чрезвычайно эффективную тактику отношений с друзьями, любовниками, знакомыми, благодаря которой ей удавалось извлечь максимум денег и услуг при минимуме усилий с ее стороны. Эта тактика оказывалась настолько беспроигрышной, что ни о каком ущемлении женских прав и речи быть не могло.

Едва ей сдавалось, что вас можно на что-нибудь употребить, как она бросалась в стремительное наступление и в два счета одерживала победу, заставляя вас целовать землю у ее ног и молить о согласии принять от вас ту или иную услугу.

Вначале она пускала в ход тяжелую артиллерию — прославленных папеньку и маменьку, друзей и прочее, затем обходила вас с тыла, подкрепляя броневую атаку легкой конницей — скандальными сплетнями: о том, как жена такого-то актера соблазнила в финской бане жену знаменитого продюсера, в результате чего ее муж получил заветную роль, или о том, как дочь всемирно известного режиссера застала своих родителей за половым актом. Особенно увлекательны были ее рассказы о всяких отвратительных хирургических операциях: у Марлен Дитрих, например, из-за бесчисленных подтяжек кожа на лице была настолько стянута, что есть она могла только через соломинку, а X, у которой был врожденный дефект — отсутствие влагалища, была сделана попытка его имплантации, операция длилась семнадцать часов и окончилась неудачей, a Y ревнивый любовник заставил пройти через клиторотомию.

Тут было все — и садизм, и пьянство, и членовредительство, и беспредельное тщеславие. Весь набор смертных грехов! Вот ведь бедняги, не без самодовольства думаете вы. Да, жизнь у них похуже той, про которую пишут в книжках. В десять раз сквернее. И в десять раз несчастнее и рискованнее, чем даже у вас.

Наслушавшись этих жалостных и омерзительных историй из личной жизни звезд, вы раздуваетесь от сознания собственного благополучия и превосходства над этими несчастными, на которых те, кому не посчастливилось быть знакомыми с Джой, взирают по-прежнему снизу вверх; при этом ей удается настолько заморочить вам голову, что у вас даже мысли не появляется о том, что применить столь ценные сведения вам абсолютно негде. Попробуйте, скажите кому-нибудь: «У меня есть подруга, которая со всеми знакома, так она мне сказала, что Z спит исключительно с женщинами, которые на него писают». Неплохое вступление для светской беседы за стойкой у бара (из тех, где не принято спешить), но и только. Совсем не та информация, за которую следует хвататься зубами и с помощью которой можно прославиться или продвинуться по служебной лестнице. Ведь все эти мерзкие сцены вы сами не видели. И даже не знакомы лично с их участниками. Вы всего лишь повторяете чужую сплетню.

Но в этот момент вы не осознаете, что услышанная только что информация не имеет никакой ценности. Вы все еще смакуете ее, испытывая удовольствие от мысли, что все они такие ублюдки, а она уже переходит ко второму этапу наступления.

Начинает она издалека, с рассказов о своем детстве. С того, что жизнь детей в семье Клер-Болингброк была хуже чем в аду. Ах, сколько слез она пролила! И боли, адские боли, появившиеся у нее так рано, привели к тому, что она пристрастилась к лекарствам, найденным ею однажды в аптечке у матери.

Джой исполнилось всего семнадцать, когда ее мать, карьера которой начиная с 1958 года пошла на убыль вследствие ее вредных наклонностей, а также репутации надменной и скандальной особы, покончила с собой (в газетах, однако, сообщили, что она погибла в результате автомобильной катастрофы). Двумя годами позже погиб отец во время пожара в отеле (скорее всего, тоже самоубийство). Оставленная им скромная сумма — сбережения и страховка на случай смерти — пошла на образование младших братьев и сестер. Джой, всего год отучившаяся в колледже, вынуждена была оставить его и поступить на работу, получая только пятьдесят долларов в неделю и деля крошечную квартирку в Гринвич-Виллидже с девицей, которую ей порекомендовали в жилищном агентстве. Соседка оказалась вульгарной особой, к тому же без конца жевала резинку.

Денег едва хватало, не говоря уж о том, что надеть было нечего; бывали дни, когда Джой питалась одними шоколадными батончиками. Но более печально было то обстоятельство, что страдания, пережитые Джой в детстве, нанесли непоправимый ущерб ее умственному и эмоциональному развитию.