Если семь десятков лет изо дня в день искажать основу и суть жизни - итог приведёт к плохому, что и случилось в одна тысяча девятьсот... - дата развала савецкой империи шустро забывается, развал империи не тот случай, чтобы помнить и плакаться, не победная война сорок один тире сорок пять.
Но повод задуматься есть: "савецкие люди против войны выстояли, а с "демократией" ничего поделать не смогли, поставила, сукина дочь, савецких людей на колени и вынудила главу империи тридцать первого декабря, за пять минут до окончания календаря объявить:
- Нет савецких людей, перекрасились...
После пяти повторов "советский" в сознании читателя призойдёт девальвация:
- Это ж надо, а? Семьдесят лет ломали язык на "советском" когда проще речевому аппарату русского человека "своецкий"
"Ссоветский" тяжел в произношении, но отчего ни одна политическая шашель прошлого не задумалась о лишней паре литер "тс" в "великом звании совецкий человек" вопрос, похоже, на века останется не выясненным.
Помяни итальянское "моё солнце", выслушай сотню
соотечественников и убедишься: "сонце светит в правый глас" и "з" меняют на "с"
Фрагмент пятый:
Словарей русского языка, как и законов, предостаточно, но участь первых и вторых схожа: не чтут и не соблюдают законы, а будь иначе - вопрос:
- Кому законы пишутся!? - никогда не появился в свет.
На будущей неделе, в чём автор торжественно клянётся (в отечестве всякое дело, начатое без клятв, обязательств и выпивки обречено на провал), засядет писать "Словарь искажённых слов великорусского языка" - и да не откажут в помощи Высшие силы и большие знатоки русской изящной словесности!
А ещё савецкие люди не любят и до се напоминаний о массовом проявлении дури в прошлом:
- Не дурь, но ошибки развития.
- Ошибок в развитии не бывает, а если появляются - тогда не развитие, а деградация, возвращение в дикость.
Предисловия родственны декларациям о намерениях, потому и короткие: не следует уподобляться простакам и выкладывать всё, что есть. Ещё древние заметили:
- "Простота хуже воровства" - отчего простаки хуже ворья каждый толкует по-своему. Вот и автор, самостоятельно, без напарника, до конца не уверенный в правильности толкования, не отказал себе в удовольствии дать пояснение древнему заявлению о воровстве и простоте: