- Радует постоянное, неуничтожимое утешение: "не я один дурак". Что утонули освобождённые - чёрт с ними, на врагов работали, туда им и дорога, а вот шоферюг, пьяных "героев" жаль! Всю войну прошли - и нате вам: в мирное время утонули! Добро боеприпасы к линии фронта везли - нет, по пьяни сгинули! Как объяснили "товарищи" родным гибель ребят и девчат?
"Напрасно старушка ждёт сына домой,
ей скажут - она зарыдает..."
- Рыдать разрешено матерям пьяной шоферни, а матери принятых Эльбой "рабов с востока" не смеют рыдать, "выродки на врагов работали"!
- Что известно о погибших, достали тела?
- Нет, Эльба всех уровняла, и правых, и виноватых.
Достань шоферскую пьянь - хоронили бы с "воинскими почестями", иначе поминать нельзя, договор "о мёртвых или хорошо, или совсем никак" соблюдался и тогда. Можно и в "герои" вписать, а утонувших рабов списать, как "погибших в неволе": утонули-то в Эльбе! А чья Эльба? Правильно, вражеская река, не совецкая...
- "Студеры" до сего дня на дне Эльбы покоятся?
- Не выяснял.
- Срочно устрой встречу с душой тётушки! Молод был, глуп, в своё время о многом не расспросил. Что вперёд вылетело: хмель из голов доблестых савецких военных шоферов, или шофера из кабин? На дно никто не ушел?
- И это неизвестно, а что не отмечено на бумаге - того вроде и не было, не въезжали два "студера" в Эльбу с крутого берега.
- Как поминали врагов шофера, останься жить? У врагов восточные рабы выжили, а ваши крепкие и мужественные руки одним повортом рулевого колеса... да-с, это самое...
Жили дужегубами?
- Нормально жили, это мериканские враги напоили, мы не виноваты!
- Малограмотная тётушка трудные вопросы задавала, а ты так вообще безответные выпускаешь. Учини тогда органы дознания опрос шоферне:
- Предстояло людей везти, вчерашних невольников, кто допустил ваши пьяные рыла к управлению техникой? - в длинной цепи начальников и подчинённых на конце нашли технаря в звании "капитан"
Машина, в коей тётушка катила на родину и свободу (малую) шла последней. Когда первые два транспорта нырнули в Эльбу - шоферюги тёткиной машины, сучьи потроха, мигом отрезвели и крадучись въехали на понтон...
Появится нужда в деталях трагедии - устрою связь с душой тёти, нагоню жаркую волну вдохновения когда засядешь излагать тётушкины воспоминания о "жизни в чужой
неволе"
- Не находишь "чужая неволя" допускает существование собственной?
- Нахожу, что прикажешь?
- Ничего, проехали...
- Может, не стоит выкладывать неприглядные истории о победителях? "Черним славное прошлое"?
- А - прошлое осветлится? Отвечай, кто и где освободил.
- Польша. Рядом с "Кобет Майданек пекло" Освобождали свои.
- Если отвечать тремя страницами на вопрос Карточки - глядишь, получится маленькая повесть без деталей, в этом что-то кроется.
- Не я ли говорил?
- Куда возвращать "совецких" юношей и девушек из "рабства"?
- В родное рабство, в "страну советов", или "победившего социализма", что один хер. Но не всех: кто-то остался в Европе. Пленные иностранцы охотно женились на русских и украинках, но юноши рвались домой. Мужская ностальгия сильнее и непреодолимее женской тоски по родине.
- И ты, мудрый бес, этому удивляешься? Такова природа женщины: следовать за мужчиной.
- Поминающие фашистов "таварищи" маются склерозом и забывают свои места принудительного содержания.
Почему поминается одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, чем знаменит, что за исторический рубеж? Ни ранее, ни позже, но восемьдесят пятый, что скрыто в вопросе? До указанного рубежа дозволялось брать за филе граждан с длинными языками, а после восемьдесят пятого у органов руки укоротились?
- Придерживайся приличий и выбирай слова!
- Что случится, если по глупости, в забывчивости, предвкушая обогощение марками, брякуну лишнее, что лишнее, как выглядит прошедшее мимо Конторы Глубокого Бурения? В прошлом был настолько глуп, что на каждом перекрёстке обманывал слушателей рассказами о пребывании в лагере за рубежами отечества и не понимал, почему нет реакции слушателей, никто и ни разу не сказал:
- Ну, и брехать здоров! - и выложив все эпизоды на пятьдесят лет выключил вещание?
Всё оказалось просто: когда радостное волнение от получения компенсации в марках достигло апогея - выяснилось: большая часть молодёжи города оккупация закончилась отправкой в Рейх на работу. Всё встало на свои места и прояснилось: кому интересны мои россказни о пребывании за границей "в грозном зареве войны", когда у каждого свои, не менее интересные повести имелись? Интереснее и богаче потому, что собственные?