Прогулки по набережной (СИ)

— Я бы не отказался посидеть так еще, если начистоту, — выдохнул Гарри совсем беззвучно, и Эггзи обреченно выдернул пятку из слива и дотянулся, чтобы долить горячей воды.

Дыхание Гарри окончательно выровнялось, Эггзи смотрел за тем, как поднимается и опускается его грудь под мокрой пижамой.

— И так всегда?

— Нечасто, но случается.

Эггзи отказался думать о том, сколько раз в такие приступы он спал и не слышал хрип в гарнитуре.

Он надеялся, что при нем Гарри выкидывает такое впервые.

— В следующий раз я буду готов, — пообещал Эггзи. — Будем хранить тут пакетик эм-джей и папиросную бумагу.

— Под ванной, — внезапно закашлялся Гарри. — Опусти руку, справа.

— Да ты полон сюрпризов, — Эггзи неуклюже завозился, оставляя на полу лужицы натекшей с рукава воды, зашарил рукой под ванной, фыркнул, когда пальцы наткнулись на холодное стекло. Он выудил из-под днища бутылку с янтарной жидкостью и захохотал, откинув голову.

— Гарри! Это…

— Знаешь, это одно из самых неприятных последствий. Ты знаешь, где сделал тайник, и не можешь до него добраться.

— Спасибо за доверие, — Эггзи отвинтил крышку и поднес горлышко к губам Гарри, помог ему приложиться, придерживая бутылку. Гарри сделал глоток и мотнул головой, отстраняясь, хрипло вздохнул, морщась. У него покраснели губы и глаза. Эггзи усмехнулся и тоже отпил, тут же давясь и задыхаясь.

— Ни хрена себе!

— Один мой друг умер за этот виски, — поделился Гарри, улыбаясь и повернув голову, чтобы посмотреть на покрасневшее лицо Эггзи. Эггзи хватал ртом воздух.

— Пиздец какой. У тебя есть стороны жизни, где бы кто-нибудь не умер?

— Ни у кого из нас нет, боюсь, — Гарри прикрыл глаза. Эггзи предложил ему бутылку, и Гарри с благодарным кивком поймал горлышко губами. — У тебя есть?

— Как сказать, — Эггзи поморщился. Он чувствовал, как от горла по телу расползается тепло, сворачивается в животе комком. Руки и ноги потяжелели, остывающая вода показалась горячее. Голова поплыла, и Эггзи подумал, что виски и правда крут.

— В День В меня переводили в колонию общего режима. Смягчали приговор. Должны были отпустить за хорошее поведение. Мы были в фургоне. Я и еще трое. И двое конвоиров. Плюс водитель. Мы… нам еще повезло, мы были на трассе, нас везли через такие ебеня, что встречки почти не было, и…

— Компания была не очень большой, — тихо договорил Гарри. Эггзи кивнул:

— Да. Я все думаю — наверное, моя жизнь, жизни всех тех, кто там был, зависели от того, какая у кого статья. Или от умения наших сопровождающих обращаться с табельным. Я до сих пор не уверен, почему мне так повезло.

— У тебя есть военная подготовка, если не ошибаюсь. Вероятно, это спасло тебе жизнь.

— Я сломал шею двоим. Цепью от наручников. Одному вбил кадык в горло. За пять секунд, — Эггзи зажмурился до боли и сделал глоток из бутылки, на этот раз даже не чувствуя вкуса. — Мне, оказывается, повезло, что на меня успели направить пистолет, а мой сосед попытался отгрызть мне ухо. Иначе потом это не никто не назвал бы самообороной.

— Все люди в тот день занимались этим.

— Гарри, я вытолкал шофера на дорогу, проломил ему колено скамейкой и переехал его, сев за руль, пока он пытался встать. Проехал по его голове колесом, и она лопнула, как детский мячик, — Эггзи отпил еще. — Ты уверен, что взял на работу того человека?

— Эггзи.

— Я беру на руки свою сестру каждый вечер. Брал. И думал — где гарантия, что я не захочу в следующую секунду свернуть ее крохотную шею?

— Этого больше не повторится. Валентайн мертв. Официально признан погибшим. Устранен спецслужбами.

— Да. А я не мертв.

— Теперь ты каждый вечер берешь на руки паралитика. Твоя сестра в безопасности. А я… я бы пытался свести счеты с жизнью, с тобой или без тебя.

— Я смотрю, не я один надрался, — Эггзи невесело хмыкнул и приложил ко рту Гарри горлышко бутылки. Гарри глотнул — по лицу потекла струйка, — кивнул, показывая, что хватит.

— Я трезв, Эггзи. Все еще слишком трезв, раз помню, как прошел мой День В.

— Ты был в коме. Я читал. С тобой случилось что-то накануне. Тебе стреляли в голову, так?

— Да. Но не думай, что я пропустил все веселье, лежа в палате.

Эггзи замер, разглядывая его, приметил покрасневшие от алкоголя щеки и блестящие глаза. Он рассеянно потянулся, чтобы снова открыть горячий кран. Не хватало еще им обоим простудиться.

Эггзи старался не думать о том, как они выглядят со стороны. В его жизни и без того было достаточно странного.

— Медсестра взбесилась и попыталась отключить тебя?

— Нет, моя палата была под надежной защитой. Да и есть ли смысл покушаться на полуживой труп?

Они помолчали. Эггзи поймал себя на том, что ему совсем не хочется задавать вопрос, который прямо напрашивался, и именно тогда, когда Гарри мог бы ответить.

Он встретился взглядом с абсолютно трезвым взглядом Гарри и неловко улыбнулся:

— Если тебе лучше, то, думаю, пора поднимать якорь. У нас свидание с медсестрой в восемь утра. Если ты к тому времени не протрезвеешь, у нас будут проблемы…

— Спасибо, Эггзи, — негромко пробормотал Гарри. Эггзи почувствовал, что краснеет: