Прогулки по Луне

Мать Юры дремлет. Прикорнула на лавке, закутавшись в теплый пуховый платок. Перебирает в уме заботы прошедшего дня. Может, надо еще что-то сделать? На работе все в порядке. Юрка здоров. Разве что носом чуть-чуть хлюпает, ну, так это часто с малышами бывает, особенно зимой, тем более – на Севере. Баба Нюша, хозяйка дома, присматривает за ним, пока мы с Сережей на работе. Еду на завтра приготовила. Накопим к весне немного денег и к маме вернемся, в Ленинград. Она давно просит, хочет с внуком понянчиться.

Не буду пока ложиться, Сережу подожду. Чегой-то его начальство колонии вызвало, какие-то дела неотложные – какие дела могут быть на ночь глядя? С Сережей всегда так. Безотказный он. На таких ездят. Чуть что – сразу к нам: «Ну-ка, молодуха, позови-кась хозяина тваво». Почему к другим не идут? Всё к нам, да к нам. Вот и сейчас. Вызвали, Сережа быстро оделся и пошел шептаться с Юриком, о чем можно говорить с двухлетним малышом? «Да не тормоши ты ребенка, он уже спит давно». – «Подожди, дорогая, у нас есть наши с ним мужские секреты». Пошептался и ушел.

В сенях кто-то топчется или показалось? Вроде со свечой. Кто там? – заходите. Кто это? Не разглядеть спросонья, чтой-то знакомое. Батюшки светы, кто это, Авдотья Евграфовна никак, матушка Сережина, что ли? Не пойму, это вы, мама? Как это, господи, вас же давно нет, ангелы небесные прибрали. Сплю я, что ли?

– Какая тебе разница, милая девушка? – спишь ли, наяву ли. Не думай об этом. Я это, я, правильно ты определила, Авдотья Евграфовна, мама Дуся. А к тебе наведалась – не просто так, значит. Поговорить надо, очень надо, вот и наведалась. Да ты не вскакивай, не надо меня встречать, лежи, лежи, отдыхай. Дело есть, девушка.

– Так нет же его, Сереженьки, пригласили его к начальству, поговорить о чем-то.

– Знаю, что нет, знаю, что пригласили. Да не к нему я, к тебе наведалась. Вот Сережа ушел по делам. По серьезным делам. Очень даже серьезным.

Так ты его не жди. Сегодня не придет, задержится. И завтра тоже. Не бери в голову, не беспокойся. Все с ним в порядке, ничего плохого ему не сделают. Забирают его, дела у него, далеко отсюда. Нет, не вернется он скоро. Да и вообще не вернется, там теперь и будет жить. Видишь, как Луна светит ярко, вот там и будет жить.

Не плачь, голубка, не плачь, так надо. Кому надо? – всем надо. И ему тоже надо. Его забрал к себе отец небесный. Да нет, не Господь Бог, конечно. Жив он, Сереженька, рано ему еще в гости к Господу. Есть у Сережи нашего отец, как без отца могут дети родиться? Да не Альберт Петрович, муж мой, светлая ему память. Настоящий отец Сережи не Альберт Петрович, а ты не знала? Отец настоящий вон там живет. На небе, получается. Любила я его очень. Это были двадцатые годы. Вот и родила от него сыночка. И сейчас любила бы его, этого небесного гостя, кабы жива была. Альберт Петрович потом появился. Принял Сережу как своего. Спасибо ему – как бы я прожила без него, как вырастила бы Сереженьку?

Трудно в это поверить, но он там живет, ему так надо. Навещает нас иногда. Но редко. Вот и сейчас… За Сережей, сыном своим прибыл, забирает его к себе. Там ему жить надобно, отцу помогать. Это судьба его.

А придет время, и Юрочке тоже придется туда уехать. На родину деда. Но рано об этом. Сейчас о тебе речь.

Ты не печалься, милая. Такая у нас всех судьба. Муж твой, Сережа, кровиночка моя, не простой человек, в нем кровь племени лунного течет. И у Юрки твоего тоже. У них свой путь. Может, и не простая, может, и не лучшая доля, но своя судьба, своя жизнь. Мой тебе совет, потому что люблю тебя и жалею, – прими все, как есть. Как я в свое время приняла. Не убивайся, жизнь продолжается. Юрочку растить надобно. Собирайся-ка в Ленинград. Получи зарплату за себя и за мужа. И к матушке своей. Подумай, как устроить свою жизнь. Пока ты молодая и красивая. Если встретишь хорошего человека, не думай, выходи за него, будет помогать тебе Юрочку растить. Вот и все. Благослови тебя Господь.

Сказала и пропала. Свеча потухла. Сама – как растворилась в сенях.

Приснилось или на самом деле?

В этот вечер ее муж не вернулся домой. Исчез навсегда. Ходили слухи, что поселок навещали инопланетяне.

* * *

На ковре в позе лотоса, одетый во что-то серебристое с металлическим отблеском, отдаленно напоминающее кимоно, сидел маленький как все нипурты, но очень широкий, почти квадратный, и очень могучий человек. Лицо и голова его были тщательно выбриты. Нетронутым оставалось только пятнышко на темени, из которого росла рыжеватая косичка.

Великий Буул Гаар, Буул – господин, Гаар – воин. Это имя знали немногие. Селениты звали его Йодгар, что в принципе означало то же самое.

Сколько лет этому человеку – пятьдесят, семьдесят? Не ответить, по внешнему виду не определить. Широкое, немного монголоидное, очень спокойное лицо. Морщины? – морщины есть и в пятьдесят.

О нем говорят, что он из неприкасаемых. Неприкасаемые на Луне – это вовсе не каста отверженных. Наоборот, это аристократы, оптиматы, рыцари, воины, кабальеро, гранды, евпатриды… Все неточно – как это определить? Это те, кто выше закона.