Прогулка заграницей

Мы перешли въ другое помѣщеніе, гдѣ стояла густая толпа народа. Оказалось, что тамъ помѣстился настоящій летучій магазинъ. Туристы на перебой покупали всевозможнаго рода бездѣлушки вродѣ ножей для разрѣзанія бумаги съ надписью: «На память о Риги» и съ ручками изъ небольшихъ кривыхъ роговъ пресловутой серны; было тамъ не мало кубковъ, рюмокъ и прочихъ вещицъ съ такими же надписями. Я совсѣмъ уже собрался купить какой-то ножичекъ, но потомъ рѣшилъ, что и безъ того не забуду того холода, которымъ насъ угостили на Риги, и подавилъ въ себѣ это желаніе.

Ужинъ нѣсколько согрѣлъ насъ, и мы немедленно же отправились спать. Но передъ тѣмъ, согласно просьбѣ г. Бедеккера, обращенной ко всѣмъ вообще туристамъ, сообщать ему о всѣхъ замѣченныхъ въ его путеводителѣ неточностяхъ, я написалъ ему нѣсколько строчекъ, въ которыхъ извѣщалъ, что, опредѣляя разстояніе отъ Веггиса до вершины только въ 3 1/4 часа, онъ ошибается почти ровно на три дня. Еще ранѣе я увѣдомилъ какъ его, такъ и германское правительство объ ошибкѣ, допущенной въ опредѣленіи разстоянія между Аллерхейлигеномъ и Оппенау — ошибкѣ, повторенной во всѣхъ правительственныхъ картахъ. Я долженъ здѣсь замѣтить, что на эти письма я не получилъ ни отвѣта, ни благодарности, а что еще непріятнѣе, ни въ спутникахъ, ни на картахъ не сдѣлано никакихъ исправленій. Но я какъ-нибудь выберу время и напишу еще разъ, быть можетъ, письма мои просто не дошли по назначенію.

Мы скорчились подъ сырыми липкими простынями и тотчасъ же заснули, при чемъ укачивать насъ было совершенно лишнимъ. Мы были такъ изнурены, что спали всю ночь, не пошевельнувшись, какъ убитые, пока не проснулись отъ оглушительныхъ звуковъ альпійскаго рога. Понятно, что мы не теряли даромъ времени. Поспѣшно натянувъ на себя кой-что изъ одежды, мы схватили свои красныя одѣяла, завернулись въ нихъ и съ непокрытыми головами черезъ всѣ залы кинулись навстрѣчу свистящему вѣтру. Въ разстояніи сотни ярдовъ отъ гостинницы мы увидѣли большую деревянную эстраду, построенную на самомъ высокомъ мѣстѣ, поспѣшно поднялись мы по лѣстницѣ на самый верхъ ея, и очутились на площадкѣ съ развѣвающимися волосами и хлопающими отъ сильнаго вѣтра полами одѣялъ надъ лежащимъ подъ нашими ногами міромъ.

— Опоздали на цѣлыхъ пятнадцать минутъ, не меньше! — сказалъ Гаррисъ съ досадою — солнце уже давно надъ горизонтомъ.

— Что за бѣда, — отвѣчалъ я, — зрѣлище и безъ того величественное, и мы, если пропустили начало восхода, то захватимъ хотя конецъ его.

На мгновеніе мы погрузились въ созерцаніе дивной картины и были глухи ко всему остальному. Громадный дискъ солнца стоялъ на совершенно безоблачномъ небѣ надъ самымъ горизонтомъ. Весь хаосъ какъ бы сталкивающихся другъ съ другомъ и волнующихся горъ, раскинувшихся на необозримое пространство и бѣлѣющихъ своими покрытыми снѣгомъ вершинами, былъ затопленъ какимъ-то опаловымъ, мѣняющимъ свои оттѣнки свѣтомъ, а изъ-за сплошной массы темныхъ облаковъ, плывущихъ по небу повыше солнца, вѣерообразно поднимались къ зениту и какъ бы стрѣлами полосы сверкающей алмазной пыли.

Глубокія долины, лежащія далеко внизу, плавали въ какомъ-то цвѣтномъ туманѣ, который, скрадывая рѣзкость ихъ очертаній, придавалъ всей картинѣ поистинѣ волшебный колоритъ.

Мы долго не могли говорить, у насъ захватывало дыханіе. Мы могли только смотрѣть и упиваться восторгомъ. Но вдругъ Гаррисъ воскликнулъ:

— Что за чудо, да оно о_п_у_с_к_а_е_т_с_я!

Онъ былъ правъ. Мы проспали у_т_р_е_н_н_і_й рогъ и проснулись только вечеромъ. Мы были совсѣмъ ошеломлены. Гаррисъ между тѣмъ продолжалъ:

— Смотрите-ка, на солнце никто даже и вниманія не обращаетъ; всѣ смотрятъ на насъ, стоящихъ на этой проклятой висѣлицѣ въ нашихъ дурацкихъ одѣялахъ. Да и какое дѣло всѣмъ этимъ хорошо одѣтымъ господамъ до солнца, восходитъ ли оно или заходитъ, когда передъ глазами у нихъ такое уморительное зрѣлище, вполнѣ достойное ихъ записныхъ книжекъ? Смотрите, они просто за бока ухватились, а та, вонъ, дѣвица, ей Богу, сейчасъ лопнетъ отъ смѣха. Въ жизни никогда не видалъ человѣка, подобнаго вамъ. Вы оказали себя настоящимъ осломъ въ данномъ случаѣ.

— Но что же я сдѣлалъ такого? — возразилъ я горячо.

— Что вы сдѣлали? Вы встали въ половинѣ восьмого вечера и хотите наблюдать солнечный восходъ, вотъ что вы сдѣлали!

— А вы что же дѣлаете, хотѣлъ бы я знать? Прежде я всегда вставалъ съ жаворонками, пока не попалъ подъ ваше вліяніе.

— Вы… вы вставали… вставали вмѣстѣ съ жаворонкомъ! О, безъ сомнѣнія, вы вставали даже съ палачемъ всѣ эти дни! Но постыдитесь же браниться хоть здѣсь, на этихъ подмосткахъ, на высотѣ сорока футъ надъ вершиною Альповъ, да еще въ красномъ одѣялѣ и передъ такою толпою, къ тому же плохо вы выбрали мѣсто и время, чтобы показывать свой характеръ!