Прогулка заграницей

„Съ тѣхъ поръ волшебница больше не появлялась, хотя восхитительное пѣніе не рѣдко еще можно было слышать въ прекрасныя, свѣжія, тихія весеннія ночи, когда луна освѣщала всю мѣстность своимъ серебристымъ свѣтомъ, внимательные пловцы изъ-за рокота волнъ нерѣдко слышали отзвукъ чарующаго голоса, пѣвшаго пѣсни въ кристальномъ замкѣ, и съ печалью и страхомъ вспоминали о молодомъ графѣ Германнѣ, обольщенномъ нимфою“.

А вотъ и пѣсня, обязанная своимъ возникновеніемъ легендѣ и написанная Генрихомъ Гейне:

Лорелея.

Бѣда ли, пророчество лъ это?
Душа такъ уныла моя,
А старая, страшная сказка
Преслѣдуетъ всюду меня.

* * *

Все чудится Рейнъ быстроводный,
Надъ нимъ ужь туманы летятъ,
И только лучами заката
Вершины утесовъ горятъ.

* * *

И чудо-красавица дѣва
Сидитъ тамъ въ сіяньи зари
И чешетъ златымъ она гребнемъ
Златистыя кудри свои.

* * *

И вся-то блеститъ и сіяетъ
И чудную пѣсню поетъ;
Могучая, страстная пѣсня
Несется по зеркалу водъ.

* * *

Вотъ ѣдетъ челнокъ… и внезапно
Охваченный пѣснью ея,
Пловецъ о рулѣ забываетъ
И только глядитъ на нее.

* * *

А быстрыя воды несутся…
Погибнетъ пловецъ средь зыбей!
Погубитъ его Лорелея
Чудесною пѣснью своей! [6]

Пѣсня эта любимѣйшая въ Германіи за послѣдніе сорокъ лѣтъ и, быть можетъ, останется таковою навсегда.

* * *

На свѣтѣ нѣтъ абсолютнаго совершенства. У мистера X. имѣется небольшая брошюрка, купленная имъ во время пребыванія его въ Мюнхенѣ. Книжечка носитъ заглавіе: „Каталогъ картинъ старой пинакотеки“ и написана на своеобразномъ англійскомъ языкѣ. Привожу изъ нея нѣсколько выписокъ:

„Воспрещается пользоваться настоящей работой въ смыслѣ перепечатки съ нея при обработкѣ того же матеріала“.

„Вечерній ландшафтъ. На переднемъ планѣ вблизи пруда и группы бѣлыхъ буковъ вьется тропинка, оживленная путниками“.

„Ученый человѣкъ въ циническомъ и разорванномъ платьѣ, держащій въ рукахъ раскрытую книгу“.

„Св. Варѳоломей и палачъ, готовый совершить мученичество“.

„Портретъ молодого человѣка. Долгое время картина эти принималась за портретъ Бинди Альтовити, теперь же нѣкоторые снова признаютъ ее за собственноручный портретъ Рафаэля“.

„Купающаяся Сусанна, подстерегаемая двумя стариками. На заднемъ планѣ побіеніе камнями осужденнаго“.

„Св. Рохъ, сидящій на ландшафтѣ съ ангеломъ, который смотритъ на его язвы, между тѣмъ какъ собака съ пищей во рту служитъ ему“.

„Весна. На первомъ планѣ сидитъ богиня Флора. За нею плодоносная долина, наполняемая рѣкой“.

„Прекрасный букетъ, оживленный Майкою“.

„Воинъ въ полномъ вооруженіи съ гипсовой трубкой, лѣниво прислонившійся къ столу и окружающій себя дымомъ“.

„Нѣмецкій ландшафтъ вдоль судоходной рѣки, которая орошаетъ его до задняго плана“.

„Крестьяне, поющіе въ копстаджѣ. Женщина поитъ ребенка изъ чашки“.

„Голова св. Іоанна, когда онъ былъ еще мальчикомъ, рисовано альфреско на кирпичѣ. (Вѣроятно, на черепицѣ).

„Молодой человѣкъ изъ фамилій Раггіо съ волосами, подрѣзанными на концѣ, одѣтый въ черное и такою же шляпой. Приписываютъ Рафаэлю, что, впрочемъ, весьма сомнительно“.

„Дѣва, держащая Младенца. Очень написано по манерѣ Сассоферрато“.

„Кладовая съ зеленью и битой дичью, оживленная судомойкой и двумя поварятами“.

Впрочемъ, англійскій языкъ этого каталога нисколько не хуже того, на которомъ дѣлаются надписи на нѣкоторыхъ картинахъ въ Римѣ, напримѣръ:

„Видъ откровенія. Св. Іоаннъ въ островѣ Патмосѣ“.

А плотъ нашъ, тѣмъ временемъ, все плылъ, да плылъ.

ГЛАВА XVII

На милю или на двѣ повыше Эбербаха изъ-за группы зелени, покрывающей вершину высокаго и очень крутого холма, мы увидѣли какія-то своеобразнаго вида развалины, состоявшія всего изъ двухъ осыпающихся каменныхъ массъ, имѣющихъ грубое сходство съ человѣческими лицами; онѣ какъ бы склонились другъ къ другу и имѣли видъ человѣческихъ существъ, поглощенныхъ разговоромъ. Развалины сами по себѣ не представляли ничего особеннаго по живописности или внушительности, но тѣмъ не менѣе носили названіе «Очковыхъ Руинъ».

Легенда «Очковыхъ Руинъ».