Прогулка заграницей

Никто еще не одерживалъ боле полной побды; я былъ единственнымъ бойцомъ, оставшимся на пол сраженія, да притомъ у меня вовсе и не было желанія покинуть своей соотечественницы. Не любя посредственностей, вс мы восхищаемся талантомъ и геніальностью; музыка же эта была въ своемъ род совершенствомъ, безъ сомннія, будучи самою худшею музыкою, которая когда-либо раздавалась на нашей планет.

Я подслъ поближе и не потерялъ ни одной нотки. Когда она кончила, я попросилъ ее сыграть то же самое еще разъ. Весьма польщенная, она поспшила исполнить мое желаніе и принялась играть еще съ большимъ воодушевленіемъ. На этотъ разъ она ни одной ноты не взяла правильно. Въ крикъ раненыхъ она вложила столько чувства, что подъ ея искусными пальцами человческое страданіе получило совершенно новую для насъ окраску. Цлый вечеръ не складывала она оружія, и все это время самые смлые изъ числа собравшейся на веранд публики не осмливались показаться въ гостиной и только время отъ времени прикладывали свой носъ къ оконнымъ стекламъ и любовались на насъ. Какъ только оба супруга, по горло насытившись музыкой, удалились, гостиная снова наполнилась туристами.

Какая перемна совершилась со Швейцаріей, да и со всей Европой за послднее столтіе. Семьдесятъ или девяносто лтъ назадъ Наполеонъ былъ чуть ли не единственнымъ человкомъ въ Европ, котораго можно было назвать путешественникомъ, по крайней мр, только онъ одинъ серьезно относился къ своимъ путешествіямъ и посвящалъ имъ все свое время; теперь же вс стали путешественниками, и Швейцарія, а равно и многія другія области, бывшія лтъ сто назадъ совершенно неизвстными и никмъ не посщаемыя, сдлались въ наше время какими-то муравейниками, которые въ теченіе всего лта кипятъ иностранцами. Но, виноватъ, я опять удалился отъ своего разсказа.

На утро, выглянувъ въ окошко, мы увидли чудное зрлище. Поперекъ всей долины, непосредственно за ближайшими холмами, поднимались къ прозрачному небу гигантскія формы холодной и блой Юнгфрау. Это напомнило мн т громадные валы, которые иногда вдругъ поднимаются на мор передъ кораблемъ, валы съ блою, какъ снгъ вершиною, отъ которой къ мощному подножію спускаются блыя полосы пны.

Какъ все здсь обманываетъ глазъ! Глядя на этотъ лсистый холмъ, который стоитъ налво отъ Юнгфрау, можно объ закладъ биться, что онъ чуть ли не вдвое выше ея, между тмъ высота его не превышаетъ какихъ-нибудь 2.000 или 3.000 футовъ, вслдствіе чего на вершин его лтомъ никогда не бываетъ снгу. Такъ какъ Юнгфрау иметъ не меньше 14.000 футовъ высоты, то нижняя линія ея снговъ, которая кажется отсюда лежащею у самой долины, на самомъ дл лежитъ не мене, какъ на 7.000 футовъ выше вершины покрытаго лсомъ холма. Этотъ обманъ зрнія объясняется тмъ, что лсистый холмъ находится отъ насъ въ разстояніи четырехъ или пяти миль, Юнгфрау же на разстояніи вчетверо или впятеро большемъ.

Гуляя до обда по лавкамъ, вниманіе мое было привлечено большими рзными картинами, вырзанными вмст съ рамками изъ цлаго куска дерева шоколаднаго цвта. Кто-то изъ всезнаекъ, которыхъ можно найти ршительно всюду, говорилъ мн, что съ англичанъ и американцевъ европейскіе торговцы берутъ за все гораздо дороже. Кром того, многіе утверждали, что покупки, сдланныя черезъ курьера, обходятся дороже, нежели если ихъ длать самому; я же думалъ какъ разъ наоборотъ. Увидвъ эти картины, я сейчасъ же понялъ, что он стоютъ гораздо больше того, что мой пріятель, для котораго я хотлъ купить одну картину, можетъ заплатить за нее, но все-таки ршилъ попробовать; позвавъ курьера, я веллъ ему пойти и спросить цну, какъ будто бы для себя; кром того, я сказалъ ему, чтобы онъ не говорилъ по-англійски и скрывалъ бы, что служитъ курьеромъ. Затмъ я отошелъ немного въ сторону и сталъ ожидать.

Черезъ нсколько минутъ курьеръ возвратился и сообщилъ цну. «Какъ разъ на сто франковъ дороже, чмъ слдуетъ», подумалъ я про себя и ршилъ отказаться отъ покупки. Но, проходя посл обда снова мимо этой лавки вмст съ Гаррисомъ, я не выдержалъ и зашелъ спросить цну, желая узнать, насколько дороже спросятъ за нее, если вопросъ будетъ сдланъ на ломаномъ нмецкомъ язык. Продавщица назвала цну какъ разъ на сто франковъ меньшую противъ того, что сказалъ мн курьеръ. Это былъ пріятный сюрпризъ, и я сказалъ, что беру вещицу. Посл того, какъ я разсказалъ, куда вещь должна быть отправлена, продавщица просительно сказала мн:

— Не говорите, пожалуйста, своему курьеру, что вы купили ее.

Это было совершенно для меня неожиданно, и я спросилъ:

— Почему же вы думаете, что у меня есть курьеръ?

— О, очень просто: онъ самъ мн сказалъ это.

— Вотъ что! Но скажите, пожалуйста, отчего вы запросили съ него больше, чмъ съ меня?

— Да потому, что вамъ мн не надо платить процентовъ.

— А, я начинаю понимать. Стало быть, вамъ пришлось бы платить курьеру проценты?

— Безъ сомннія. Курьеры всегда получаютъ проценты. Въ данномъ случа мн пришлось бы заплатить ему сто франковъ.

— Значитъ торговцы сами ничего не платятъ имъ, все падаетъ на покупателей?