Прогулка. Самый простой источник радости и смысла

Конечно, я не ищу каждое утро по дороге на работу острых ощущений, но всегда надеюсь наткнуться на что-нибудь интересное. И действительно нередко встречаю то, за чем стоит понаблюдать или над чем поразмышлять. От моего дома до работы примерно три километра – весьма короткий путь, но это все равно лучше, чем 200–300 метров. Как гласит старый философский парадокс, на улице никогда не найти что-нибудь ценное, потому что, если бы оно там лежало, его бы уже кто-нибудь подобрал. Тем не менее, внимательно осматриваясь вокруг, я повсюду нахожу ценные вещи.

Особое волнение я испытываю, наблюдая за людьми. Я иду по городу, и маленькие, мимолетные впечатления словно твердеют и закрепляются. Кажется, дискомфорт длится вечность, когда я прохожу мимо нищего румына, сидящего на мокром асфальте у станции метро «Валькирия Пласс» с бумажным стаканчиком Starbucks для сбора денег и фотографией ребенка-инвалида на коленях. Вокруг мелькают незнакомые лица; одни с явным удовольствием слушают музыку через белую гарнитуру iPhone; другие выглядят подавленными и обеспокоенными, будто боятся снайпера, прячущегося на одной из близлежащих крыш.

Даже идя по тем же тротуарам и пешеходным зонам, что и в тот же час накануне, я замечаю изменения. Некоторых людей я регулярно встречаю уже не один год и могу определить, что они постарели, просто по степени пружинистости их походки. С каждым новым днем меняется мой дуб, блекнет краска на стенах зданий и стареют лица, которые я видел всего сутки назад. Конечно, эти изменения ничтожно малы, чтобы их можно было замечать ежедневно; это очень медленный процесс, но благодаря ежедневной ходьбе я точно знаю, что они происходят.

Когда Северный полюс направлен к Солнцу, у нас в Норвегии лето и светло почти круглые сутки. В это время в радуге легко различим каждый цвет, как будто нам их навязывают. А вот поздней осенью, когда наша половина Земли оказывается в тени, наступает время тьмы. Однако на самом деле, когда солнце висит низко в небе, вариаций синего, фиолетового, красного, черного и желтого даже больше, просто нужно приложить больше усилий, чтобы их разглядеть. Летом цвета подаются нам на серебряном блюдце, но, чтобы увидеть их зимой, нужно хорошенько сосредоточиться. Достаточно пристальнее вглядеться в слабый свет, и через несколько минут всевозможные оттенки раскроются и обнаружат себя. И покажутся вам даже богаче, чем летом.

Когда у меня остается достаточно сил и энергии, я трачу их на угадывание мыслей и проблем прохожих. У меня есть всего несколько секунд, чтобы проследить за усталым взглядом под козырьком бейсболки, или задуматься, почему женщина безмятежно улыбается сама себе. Ближе к вечеру я часто вижу озабоченные лица – как я подозреваю, родителей, которые спешат в детский сад, чтобы успеть забрать своих малышей до его закрытия. Я-то отлично знаю, каково это. А может, это лица тех, кого никто нигде не ждет, из-за чего у них и стресс?!

Иногда о многом может рассказать одежда. Мужчины в дорогих костюмах с аккуратно уложенными волосами представляются мне адвокатами, направляющимися в офис. У инструкторов по йоге собственный дресс-код. Священники в белых воротничках дефилируют своей слегка церемониальной походкой, хотя мне кажется, что они ходят так, даже когда снимают воротнички. Даже если мой сосед, кадровый военнослужащий, одет в штатское, он все равно остается военным и чеканит шаг, как будто на нем униформа.

Как часто,
С людским потоком слившись, я шагал
По шумным улицам и говорил
Себе: «Здесь тайна – каждое лицо».

Уильям Вордсворт, «Прелюдия»

* * *

Для прогулок по городу я купил себе пару белых кроссовок. Белая кожа верха, белые подошвы. Сегодня, спустя две тысячи поколений после того, как наши предки покинули пыльные саванны и, увязая в грязи, отправились на север, ковровое покрытие в моем офисе всегда чистое, дома вымыты полы, тротуары выметены, а метро и трамваи поливают из шланга. В Осло вы можете гулять целый день, а белая обувь так и останется белой.

* * *

«Есть таинственная связь между медлительностью и памятью, между спешкой и забвением», – пишет Милан Кундера в романе «Неспешность»[2]. Читая эти слова, я узнаю в них себя.

Кундера описывает идущего по улице человека, который пытается вспомнить то, что он забыл. В это время он естественным образом снижает скорость. А другой, стараясь забыть только что пережитый неприятный опыт, поступает наоборот: совершенно не задумываясь, набирает темп, будто пытаясь убежать от перенесенного страдания.

Кундера переводит эти примеры в категорию экзистенциальной математики и выводит два уравнения: «степень медлительности прямо пропорциональна интенсивности памяти; степень спешки прямо пропорциональна силе забвения».