«Прогрессоры» Сталина и Гитлера. Даешь Шамбалу!

Папа как раз уходил на работу, лицо у него сделалось очень грустное. Он крепко обнял Петю на прощание.

Потом, задним числом, Петя думал, что он начал меняться сразу после истории в подворотне. Например, он стал наблюдательнее, стал замечать то, на что еще сутки назад нипочем не обратил бы внимания. Только благодаря этому среди идущих по набережной Мойки Петя сразу заметил странного человека. Странный человек шел, словно привязанный за ниточку к Пете. Был он просто одет, в кепке самого пролетарского вида. Петя остановился, делая вид, что у него погасла папироса. И странный человек тут же остановился, уткнулся носом в витрину булочной.

Петя прошел метров сто и повернулся назад. Человек снова сунулся к витрине парикмахерской. Петя решительно направился к человеку, но рассмотреть успел немногое… Главным его впечатлением остались умные недобрые глаза. А человек быстро, почти бегом, пошел назад. Не догонять же его?

Сердце у Пети колотилось, но получалось — он сумел прекратить слежку за собой! Наивен был Петя, неумел. Он не знал, что чаще всего слежку ведут два человека — один топорно, его нетрудно заметить. А другой следит осторожно, и его редко раскрывают. Обнаружив шпиона, Петя и понятия не имел, что за ним идет еще один.

У фасада Главного управления государственной безопасности НКВД СССР кипела жизнь. Висел знакомый плакат про «время уважай!». Все время кто-то входил и выходил, в форме и в штатском. Дежурный при входе показал, куда идти. Это вам была не милиция… Высокие потолки старинного здания, широкие коридоры с фотографиями на стенах, огромный портрет товарища Сталина, идеальная чистота, холеные крепкие люди.

В коридоре, куда он свернул, стулья у стен — но нет ни одного человека. На стук коротко ответили: «Войдите!» В кабинете тоже висели фотографии, и не только фотографии Сталина, как везде; висели фотографии незнакомых Пете людей в военной форме. Хозяин подал руку, представился:

— Майор государственной безопасности Чаниани.

И коротко велел:

— Садитесь. Рассказывайте.

Петя присел на стул перед красивым большим столом с огромной пепельницей. Стол был завален бумагами.

— Что рассказывать?

— Все. С самого начала.

— На меня вчера напали.

— Это мы уже знаем. Кто напал?

Петя рассказал историю, которую уже хорошо знает читатель. Хозяин внимательно слушал, попыхивая папиросой, временами делал записи — совсем короткие. Петя закончил рассказ тем, как участковый его проводил. Беседу с участковым у подъезда он, естественно, не передал. Повисло молчание. Чаниани наблюдал за Петей холодными черными глазами без всякого выражения. Странные были глаза — словно озера без дна.

— Вы понимаете, почему остались живы? — спросил Чаниани — тоже без всякого выражения. Как граммофон произнес.

— Они не успели… Там же был юбилей у милиционеров, и женщина заметила, как за мной кто-то торопливо вошел в арку.

— Да, и поэтому тоже. Но главное — когда убили бандита, держащего фонарик, второй сразу остался в темноте. Он стал стрелять в милицию, но и тогда пулял вслепую. Это называется «по направлению»… Вы же охотились?

— Да. Стрелял рябчиков.

— Тогда должны понимать, что при пулевой стрельбе по направлению стрелять неэффективно. И тем не менее оставшийся в живых бандит сразу ранил двух человек, — неплохая подготовка, я бы сказал. А вот почему он больше не стрелял, как вы думаете?

— Я же не знаю, кто стрелял… Вся подворотня гудела.

— Стреляли милиционеры. Поразительно неэффективно стреляли — ни одного попадания.

— Они же убили одного!

— С нескольких шагов, да еще в держащего сильный фонарь! — презрительно фыркнул Чаниани. — Причем в голову! Я считаю это случайным попаданием! Потому что после этого они стреляли больше десяти раз, и без малейшего результата! А «результат» единственного попадания у них безобразный, потому что допросить покойника, как вы понимаете, нет ни малейшей возможности. По ногам надо было стрелять!

Чаниани говорил все раздраженней. Он встал и прошелся по кабинету, нервно курил.

— Но это мелочи… — Чаниани остановился, ткнул рдеющей папиросой в сторону Пети. — Вы мне другое объясните. Объясните мне, чем вы так заинтересовали немецкую разведку?!

Нельзя сказать, что Петя так уж совсем не догадывался, кто его чуть не прикончил. И все же боялся додумывать… слишком страшно было подумать то, что говорил Чаниани, и сердце его совсем упало.

— Почему сразу «разведку»? — Петя сам чувствовал, каким противным просительным голосом заговорил. Чаниани остановился, неподвижно за ним наблюдая. — Может, им и правда мой паспорт был нужен?!

— Паспорт?! — Чаниани фыркнул, как разъяренный буйвол. — Вы просто повторяете слова какого-то осла из ментовки. Настоящий бандит закажет паспорт любому щипачу, и он вам через сутки притащит паспорт — целенький, чистенький и без всяких мокрых дел позади.

— Щипач — это такой карманник?

— Карманник и есть. Вы дадите карманнику двести рублей, и мелкий воришка будет счастлив. Зачем убивать кого-то за паспорт? Это глупо. А почему убегавший больше не стрелял? Не думали?

— Я и не знал, что он не стрелял…