Прогрессор поневоле

Вскоре ко мне подошёл Иамунеджех, занимавшийся организованным грабежом города, которому я научил его. Весь город разбивался на сектора, затем квадраты и легионеры методично прочёсывали каждый свою территорию, вытаскивая всё более-менее ценное и не заходя в одно место по два раза, экономя тем самым время.

— Сколько мы захватили? — тихо поинтересовался я у него.

— Я не видел столько за всю свою жизнь мой царь, — он потрясённо покачал головой, — много, очень много. Я узнал, что золото не имело для керминцев большой ценности, так как его было у них очень много и они его использовали в основном для торговли с Египтом, ну и традиционное изготовление красивых вещей для богатых людей. Так что металла мой царь, очень много.

— Отлично, — обрадовался я, ведь золота никогда не бывает слишком много. В голову правда тут же пришла картинка из старого мультика про антилопу и султана, но я отогнал её от себя. Это была просто какая-то старая индийская сказка, не более того.

* * *

Нам пришлось остаться у города на целую неделю. Огромное количество лодок курсировало вверх и вниз увозя людей в Фивы. Но мы не бездельничали, в первый же свободный вечер всё войско было построено, были зачитаны приказы по тем, кто отличился в бою и розданы награды. Всё остальное захваченное, без долей царя и военачальников было сложено огромной общей кучей и легионеры выходили контубериями и забирали себе ценностей на сто шетит. Столько мы оценили вклад каждого в захват города и чёткое выполнение приказов по его разграблению. Убийства и изнасилования были, но только в первые часы захвата, а после того, как пришли работорговцы, легионы занимались только очисткой города от ценностей, мирных людей мы уже не трогали. Так что может воины и были чем-то недовольны, то после показательного дележа ценностей между всеми, такого недовольства не было больше замечено.

Смотря за тем, как быстро гора самых различных ценностей начиная от тканей и кусков металла, заканчивая золотыми и аметистовыми кубками быстро заканчивается, я прикинул, сколько заработал сам. Моя доля была треть от всего захваченного и разумеется я забрал в основном слитки, золотые кольца и немного бронзы. Весь остальной ширпотреб я приказал разделить между своими военачальниками и Меримаатом с Бенермерутом, поскольку один только этот захват обеспечивал меня и войско года на три беспроблемной жизни. Они остались крайне довольны такой моей щедростью, а теперь и воины разбирали то, что было принесено на делёж между всеми легионерами.

За один раз гору не разобрали и к большому удовольствию легионеров они совершили ещё один подход, но уже забирая меньше ценностей и вскоре осталось лишь совсем жалкие и некому не нужные остатки, которыми все побрезговали, но всё равно это представляло определённую ценность.

— Бенермерут, собери и отвези это всё Неси, — распорядился я, видя что довольные легионеры расходились по своим шатрам, — скажи, что у нас осталось после дележа добычи.

Тот кивнул, кликнул себе помощников и очень быстро вернулся из города, сказав, что глава наёмников выражал мне свою крайнюю признательность и обещал, что приедет выразить её лично, как только закончит с делами по погрузке всех невольников. Он и правда приехал ко мне через три дня, привезя с собой девушку такой красоты, что у меня отпала челюсть. Хейра по моему мнению была идеальна, но на фоне молодой шестнадцатилетней девушки, её красота была бы уже не столь заметной.

— Великий царь, — видя мою реакцию на подарок, Неси упал на землю и приказал девушке сделать то же самое, — мой отряд прислал меня к Его величеству выразить благодарность за подарки и в ответ дарит этот прекрасный девственный цветок.

Я с трудом взял себя в руки, так была красива девушка с терракотовой кожей. Как я уже знал это был признак принадлежности к высшему сословию керминцев.

— Меримаат, принеси из второго сундука тот красивый браслет, что мне понравился, — попросил я.

Когда парень быстро метнулся и вернулся, передав мне тяжёлую, но очень красивую вещь, я протянул её нубийскому воину.

— Это лично тебе, в знак того, что я по достоинству оценил твой подарок.

Он поднявшись взял с поклоном браслет, тут же одел его на руку и кланяясь попрощался. Когда он ушёл я подошёл к сидящей на земле девушке и подняв её лицо за подбородок спросил:

— Ты говоришь на египетском?

Та, стараясь не смотреть мне в глаза кротко кивнула.

— Отлично.

Я повернулся к Бенермеруту.

— Отведи её в мой шатёр, покажи, объясни всё. В общем сам знаешь.

— Да мой царь, — воспитатель поклонился и показав жестом девушке следовать за ним, увёл её с поля.

Ко мне подошли военачальники, настолько довольные, что это было видно невооружённым взглядом.

— Через неделю, можете организовывать лавку приёма вещей, — тихо сказал я, обращаясь к ним, — солдаты пусть поиграются со своими игрушками, затем им надоест с ними таскаться и они захотят обменять это всё на золото.

— По каким ценам будем принимать всё это мой царь? — также тихо спросил Иамунеджех.