Прогрессор поневоле

Я же поднялся и отправился на привычный вечерний смотр легиона, точнее двух, но второй пока не имел собственного имени, поскольку пока не побывал в бою. За пару недель из новобранцев мало что можно было сделать, но опытные деканы и центурионы из Первого легиона, весьма бодро взялись за обучение, гоняя на марши и строевую подготовку их только так. Взгляд привычно остановился на левом ряду, где находился легионер Хоремхеб и четыре его товарища. Они прочувствовали на себе абсолютно все трудности, что и остальные нубийцы и египтяне, прибывшие в последней партии, но как мне докладывал Иамунеджех, стойко выносили все испытания, не давая повода центурионам прохаживаться по их спинам палками, как это было с другими новичками. Всё же все были воинами и причём давно, а дополнительные нагрузки они восприняли, как часть привычного обучающего процесса.

Вот и сейчас эта пятёрка выделялась на фоне остальных соседей чистотой своей одежды и главное поддержанием в порядке своего оружия. На фоне других легионеров их можно было хоть сейчас переводить в Первый легион, предварительно конечно дав изучить основные команды.

— Легионер Хоремхеб, ко мне, — приказал я, ближайший центурион проорал приказ дальше, голоса центурионов и деканов прокатились по цепочке и вскоре передо мной предстал даже не запыхавшийся воин, преклонив колено.

Для военного лагеря я с недавних пор сделал послабления для легионеров, поскольку падать на землю с щитом и копьём в руках было глупо и небезопасно, так что ввёл правило поклонов мне, пока мы были в походе. Легионеры должны были преклонять только одно колено, все кто выше по должности, могли лишь склонять голову, правда касалось всё это только военных.

— Мой царь, — глухо и без эмоций произнёс он.

— Урок усвоен? — спокойно поинтересовался я, — мои приказы не обсуждаются.

— Да мой царь, я признаю свою ошибку, — при этих словах он опустил глаза в землю.

Я хотел позвать Ментуиуи и Иамунеджеха, чтобы огласить свою волю, но те сами бежали к нам, поскольку раньше я не вызывал Хоремхеба из строя и они сильно обеспокоились за своего знакомого и друга, когда я это сделал. Так что увидев, что оба встали рядом со мной, я озвучил новые приказы.

— Мне надоело видеть разноцветные пятна то тут, то там, это просто бьёт по моему чувству прекрасного. Как закончите обучение Второго легиона основам, переформируйте всё так, чтобы в Первом я видел на марше только чёрные задницы, а во Втором только красные, ну или максимум белые.

Военные невольно улыбнулись от моего плоского юмора, поскольку и правда на построении легионов, контуберии сейчас стояли то чёрные, то белые, что было словно пятна на коровьей шкуре. Никакой эстетики для глаза военного, где всё должно быть либо круглым, либо квадратным и всё желательно одного цвета.

— Будет исполнено мой царь, — кивнул Ментуиуи.

— Ну и главное, даю три месяца новому легату Второго легиона показать, что его подразделение не хуже моего Первого, — я протянул руку и Меримаат вручил мне золотой жезл, богато украшенный разными камнями. По моей просьбе его изготовил мне Небсений.

— Поднимись легат второго легиона Хоремхеб, — я протянул воину этот жезл, — и прими символ своей власти.

Военачальник поднялся и ошарашенно на меня посмотрел. Я вручил ему жезл и разворачиваясь, бросил напоследок.

— У тебя три месяца, легат.

— Слушаюсь, мой царь! — проорал он так, что у меня чуть уши не заложило.

Уходя, я краем глаза заметил, как бросившиеся к другу Ментуиуи и Иамунеджех стали обнимать его, поздравляя с таким высоким назначением. Все без исключения в лагере знали, что я до сих пор оставался легатом Первого легиона, выполняя обязанности по его обучению и комплектованию, только по причине отсутствия нужного человека на столь значимую должность. Так что назначение сразу легатом Второго легиона Хоремхеба, да ещё и после того, как мы поцапались с ним в первый день знакомства, стало для всех полной неожиданностью. Впрочем, так я и планировал.

Идущий рядом со мной Меримаат, улыбался во всё лицо, портя мне настроение.

— Завтра попрошу Хоремхеба, потренировать меня стрелковому делу, — проворчал я, — а чтобы одному было не скучно, позову и тебя, а то рожа у тебя Шарапов…

Меримаат ничего не понял из моей речи, но уточнять не стал, что в общем-то и правильно, настроение у меня последнее время и правда скакало. Остатки желания ничего не делать, сдавали последние рубежи напору показать всем Кузькину мать, поэтому я и хандрил чаще, чем этого хотелось.

— Вечером накройте мне стол и позовите всех военачальников, — попросил я его, перед тем как зайти в шатёр, — пусть приносят сметы на воинские оклады.

— Слушаюсь мой царь, — склонил он голову и бросился к колеснице, чтобы объехать всех нужных людей.

Глава 11