Прогрессивный сатанизм. Том 2

Так что Клятвы, как и Власти, нужны им лишь для того, чтобы можно было, пожертвовав немногим, в безопасности потакать своим желаниям и наслаждаться любыми радостями, лишь бы они не причиняли другим прямого вреда. Здесь видим Ахава, царя Израильского; множество беззаконных восточных царей Вавилона, Каира, Александрии, Магогов и Суз; персидских императоров, вроде Ксеркса и Дария, темнокожих князей Короманделя и Малабара, да всех и не перечесть. Однако ж людей, родившихся после Рождества Христова, видно среди них очень мало, из чего всякому видна сила Святого Крещения, угнетающего развратные помыслы даже в тех, кто его не принял. Разве что можно указать здесь Скандинавских правителей и одного необычайно могущественного Императора Французов, каковой не жил еще в мое время, ибо родился одним столетием позже меня, почему и имя его показалось мне без надобности, тем более, что назвать его знатным было бы, пожалуй, далеко от правды. Впрочем, из Французов, к нашему стыду, пребывает у них еще и Анри Бурбонский. Из Римлян здесь, – упомянем для тех, кому это может показаться достойным упоминания, – одни только Юлий Кесарь, Веспасиан и Скипион Африканский, каждодневно оплакивающие то, что им приходится сражаться против соотечественников, во множестве находящихся во Втором и Пятом Могуществах.

Вообще, Третье Могущество не особенно многочисленно и давно было бы уничтожено, если бы прочие смогли сговориться против него; да, надо сказать, и в бою оно так упорно и яростно, как никто другой, поскольку его слуги по своему разврату и гордости чуждаются всякого Уныния и Раскаяния, а, кроме того, благодаря своему пристрастию к взаимным обязательствам, являют немалую Верность. Цвета их:

Зеленый и Золотой.

В Четвертом Могуществе о человеческом уделе полагают примерно то же, что в Третьем, однако считают, что довольство вовсе не нуждается в Верности и обременительных Клятвах, ибо достаточно все устроить с Умом и тратить как можно больше Денег, чтобы дело двинулось словно само собой, да так и пошло само чем дальше, тем лучше. И вправду, благодаря своим неисчерпаемым богатствам они могут обойтись золотом и порохом там, где другим приходится применять Доблесть.

Впрочем, им присущи и немалые слабости, ибо, во-первых, они изрядно трусливы, а, во-вторых, желая, чтобы все у них было по-хорошему, но не в силах ни устроиться таким образом, ни признать себя побежденными, они вынуждены прибегать ко Лжи чаще, чем это пристало бы честному человеку, и так привыкают к ней, что перестают отличать ее от Правды, особенно если это им на руку. Этому Могуществу служат все больше поздние народы с обоих берегов Атлантического Океана. Их Цвета:

Золотой и Белый.

Пятое Могущество описать всего проще; попадают на его службу те, кто думает, будто людям нечего делать друг с другом, кроме как обманывать, грабить и притеснять, и кто в таких обстоятельствах добьется наибольшей корысти, тот и лучше всякого другого. В этом Могуществе видим Бразильцев и жителей Новой Испании, Чили и прочих краев этого Материка, многих Африканцев и Московитов некоего позднего времени. Это Могущество было бы совсем слабосильно, если бы к нему по необходимости не примкнули все те, кто считает, что таким образом, то есть грабежом других, должна жить целая страна, и лишь порядки внутри нее следует устанавливать более справедливо. Разница между ними и обыкновенными людьми названного Могущества, в сущности, велика, но находятся им и поводы для сближения, так как те тоже полагают, что свойственными им занятиями лучше заниматься не в одиночку, а шайками. Итак, находятся здесь воинства Афин, Ниневии и Карфагена, как и морские короли Севера, не говоря о множестве варварских племен; в то время, как они храбро воюют, прочие пронырством и хитростью раздобывают для них Сведения и Средства. Цвета этого Могущества так грязны, что никто не умеет их различать.

Причем дела в Аду поставлены так хитро, что вовсе не берется в расчет то, что человек всю свою жизнь думал относительно собственного Убеждения, а смотрят лишь на то, каково оно на деле. А поскольку люди преизрядно склонны заблуждаться на свой счет, то не раз оказывалось так, что тот или иной был весьма удивлен Знаменами, под которыми очутился. Так, некий поздний Регент Лиссабона по имени Саласаро, как и многие русские Капитаны и Генералы того же времени, известные своими походами против разнуздавшейся черни, все оказались на службе Третьего Могущества, хотя первый был добрым католиком, а прочие, если можно так выразиться, добрыми схизматиками, коли только схизматик может быть добр. И пришлось им воевать под изрядно досаждавшими им штандартами с изображениями Баалов, Астарт и других непристойностей, о чем они немало сожалели. Точно так же один итальянский Дука Бенита, современник тех людей, о коих я только что сказал, полагавший на свой счет, будто он является служителем Второго Могущества, да еще одним из главнейших, оказался в Третьем, что вполне и заслужил по своим делам.