Программист жизни

Больше они не сказали друг другу ни слова. До шести в молчании досидели в офисе, потом поехали домой, а потом Виктор ушел. На свидание. Даже напоследок ничего не сказав.

Ярость ушла. Полина почувствовала такое отчаяние, какое не испытывала никогда. Хотя нет, испытывала. Когда узнала, что ослепла и что это навсегда. Вот и теперь навсегда. Ничего не исправишь, ничего не изменишь. Он ушел к Алевтине, а потом… потом что-то случится, и он, вероятней всего, погибнет. Как… как однажды уже чуть не погиб. Там, на дороге, конечно, был Виктор, только моложе, а никакой не Стас. Потому что… никакого Стаса никогда не было.

Полина сидела на диване в большой комнате, когда уходил Виктор. Но тут почувствовала, что просто не может оставаться на месте. Встала, прошлась – скрипнула половица паркета под ее ногой. Старый, старый паркет, и никому из них в голову никогда не приходило заменить его чем-нибудь более современным – ламинатом или ковровым покрытием. А теперь уже и смысла не имеет. Ни в чем никогда у них больше не будет смысла. Виктор ее обманул, во всем, даже в существовании брата.

Она ведь только от него и знала, что был младший брат. Ни его мать, ни отец, ни Людочка никогда о Стасе ничего не рассказывали. Да и Виктор до недавнего времени о нем лишь вскользь упоминал. Считалось, что в их семье не принято говорить о Стасе. То есть опять же Виктор сказал, что это не принято. И она поверила. А почему было не верить? Полина думала, что Виктор ее не обманывает. А теперь что думать – неизвестно. Может, он вообще патологический лжец. Или сумасшедший. Или то и другое. Потому что только сумасшедший лжец мог придумать, что у него был младший брат, что он погиб… А фотография… Фотографию он тоже выдумал. В данном случае ее так легко обмануть. И какая изощренная фантазия! Брат погиб в восемнадцатилетнем возрасте, а на фотографии ему тридцать.

Балконная дверь была открыта, они с утра, когда уходили на работу, забыли ее закрыть. Полина почувствовала на своем лице теплые лучи летнего вечернего солнца. Это почему-то расстроило ее еще больше. Она вышла на балкон, облокотилась о перила. Внизу, во дворе, смеялись и громко разговаривали люди. Все у них было хорошо, не то что у нее.

Но зачем Виктор все это придумал? Какой в этом смысл? Никакого смысла. Просто у него обострение болезни. Он, как Борис, проходил курс лечения в реабилитационном центре и тоже сошел с ума. Методика Сотникова и на его психику повлияла. И, кстати, в болезненных фантазиях Виктора и Бориса есть нечто общее. Борису кажется, что он путешествует в будущее, а Виктор увидел фотографию, на которой его воображаемый брат тоже оказался в будущем. У сумасшедших часто бывают схожие фантазии. Классический пример мании величия – вообразить себя Наполеоном. Хотя нет, Наполеон тут ни при чем. Здесь что-то другое. У обоих болезнь произошла от одной причины: методика Сотникова. Может, в ней что-то такое заключено? Нет, к будущему она не имеет никакого отношения. Поглощение удовольствия страхом – при чем здесь путешествие в будущее?

Да дело даже не в этом. А в том, что Виктор ушел на свидание. И с ним скоро что-то случится. Не на свидании, не сегодня, но очень скоро. Плеер, конечно, Виктора, потому она и смогла увидеть все эти события. Жаль, что он опять разбудил ее слишком рано, она не успела узнать, когда и что произойдет. Ну да, понятно, почему он поспешил ее разбудить. Время поджимало – он так торопился на свидание с Алевтиной.

Полина опять разозлилась. Звуки голосов во дворе ужасно раздражали, солнце, не по-вечернему горячее, жгло лицо. Картины свидания пробегали перед глазами, как кадры фильма при быстрой перемотке: Виктор размешивает сахар в чашке Алевтины – как будто она сама не может! – Виктор, обнимая Алевтину за плечи, ведет ее к своей машине – вроде пили только кофе, а он поддерживает ее, как пьяную, – Виктор и Алевтина раскладывают диван…

Последней картины она выдержать не смогла и выбежала с балкона. Нервно прошлась по комнате, вышла в прихожую, постояла у двери, прислушиваясь, сама не зная, к чему и зачем. Где-то внизу захлопнулись дверцы лифта. Послышался собачий лай – овчарку Джильжу сосед сверху повел на прогулку. В какой-то квартире забивали гвоздь – однообразный, глухой, размеренный стук. Словно в крышку гроба, подумала Полина и содрогнулась.

Где, когда и что произойдет? Вот, что важнее всего. Это необходимо узнать как можно скорее. Времени мало, так он сам говорил. Но сегодня вечером ничего страшного не случится.

Кроме того, что ее муж проведет ночь с другой женщиной.