Репрессированные, невиновные, «антисоветские элементы», к которым добавились судьбы окруженцев из числа бойцов РККА и память их семей, все припомнили ему в будущем сполна.
Выспрашивая Рожкова о том, как молодое поколение 21 века и поколение его родителей смотрело на события 1991 года и происходившую реставрацию капитализма в стране, он всё пытался понять, что именно ставилось ему лично и руководившим страной после него в вину.
И, кажется, понял. Население, свои советские люди, ругали за многое. За потери в войне, за проблемы с питанием и товарами, даже упоминаемые Рожковым пресловутые «права личности» и «свобода слова», но всё это было не главным.
В чём сходились все эти советские и «пост-советские», как называл из потомок, граждане страны?
Его лично и, в целом, советский строй, упрекали все за жестокость.
К своим.
Он пока(!) предположил, что именно это было главным, где ударили по стране враги и где… не смогли простить свои?
Лаврентий, кстати, акцентировал внимание именно на этом, в своих докладах о потомке.
- У него пунктик. «Гуманизация». Бесится он… и… не понимает он нас, мы не понимаем его. Точнее, понимаем, но каждый при своём мнении остаётся. И это не только мнение одного, это - мнение миллионов и миллионов. Которые будут жить после нас.
В 1991. И других годах. И они, не он, вождь страны, будут решать, нужен ли им такой СССР.
Как сделать так, чтобы в будущем они желали сохранить Советский Союз?
Население, в будущем, ассоциировало его не только с Победой в войне.
Репрессии.
Сталин, Победа, Большой террор.
Где та грань, за которую не нужно было заходить? После которой бОльшая часть населения перестала видеть в нём руководителя страны, приведшего её к Победе в войне и смотрела лишь как на тирана? Скорее всего, подобное было одним из тех факторов, из-за которых стрелы в адрес СССР достигли своей цели?
Можно, конечно, было кивать на пропаганду вражескую и новой буржуазии. Это легче всего.
Но надо ли? А как быть теперь? Где грань между «добреньким» и «тираном»?
То, что его снова смешают с грязью после смерти… в этом не было сомнений. Вопрос лишь в том, сколько людей примет это как главное в нём.
Хватит ли подсказок из будущего, чтобы страна не рухнула снова?
Он пока отстранился от глубокого погружения в эти мысли, лишь иногда размышляет о подобном. Страна, пусть незаметно для подавляющего числа её граждан, готовится к войне. Но он обязан думать вперёд. О будущем. Сегодня он принял и Курчатова и Королёва. Они регулярно отчитываются ему по главным вопросам. А рабочий процесс возглавляемых ими проектов он видел в отчётах Лаврентия и Ванникова.
Эти двое - Королёв и Курчатов, дадут стране щит и меч для спокойной жизни.
А её «цифровое будущее» уже строят Иоффе, Лосев. А потомок и те, кого он обучает, напишут для них программы. Если он правильно всё понимает. Точнее, видимо, задаст верные направления на десятилетия вперёд, а создадут их тысячи и тысячи будущих советских «программистов».
Ему показывали снимки. Фотографии «транзисторов». Того, что был создан в истории потомка в 1947. И того, что «выдал на-гора» месяц назад товарищ Лосев.
Два громоздких лабораторных прототипа. И 300 миллионов «штучек», несравненно лучших и более качественных, где-то там, в пластинке «процессора» в настольном компьютере, как уверяет потомок, знающий о его характеристиках.
Иоффе и Лосев занимаются ещё и этой… как её?… «теорией p-n перехода». Он честно пытался вникнуть в сопроводительную справку, приложенную к докладу о первом лабораторном прототипе. И бросил. Не хватает специфических знаний. Как ему сразу растолковал академик Иоффе, что всё не так просто, и между первым лабораторным транзистором и процессорами есть годы и десятилетия исследований, огромные средства, серийное производство и тысячи проблем. И потомок насчёт многого вообще ничего сказать не может. Их придётся решать самим.
Он, «товарищ Сталин», всё понимает, не нужно делать из него… «известного партийного деятеля 20-го века». Пусть делают, он не будет мешать.
Он будет судить по результатам. Промежуточным и итоговому. Сравнивать достигнутые цели и этапы «тех» и «этих» времён. Шанс увидеть ныне есть - в этой, «их истории», первый шаг - вместо 1947 случился в ноябре 1940. У СССР есть солидная фора. Может, и он увидит ещё при жизни первые советские… нет-нет, даже не «ЭВМ размером с комнату», а первые «настольные компьютеры» этого СССР?
А что будет дальше… заботы тех, кто будет занимать его место. Своё дело он сделает.
Атомный молот пролетариата.
Как с этим, так и с ракетным проектом, он, ещё во время личного, «с глазу на глаз» общения с потомком, потребовал, что бы тот, перебирая «гигабайты данных» на своём приборе, тут же заносил запись с указанием книги, страницы и того, что называлось в компьютере «файлом и путём к нему» в два отдельных журнала для отдельного, внеочередного фотографирования сотрудниками 8-го отдела любой информацию из его книг, годную для двух этих проектов.
- Товарищи Курчатов и Королёв пусть разбираются, что и куда там пригодится, а что нет.